– Дерево защитит меня.

– Они протекают, деревья-то.

– Верно, – засмеялся Дунк. – По правде сказать, мне не на что приобрести шатер. Ты бы перевернул свою рыбу, иначе она подгорит с одной стороны и останется сырой с другой. Повара из тебя никогда не выйдет.

– Выйдет, если я захочу, – возразил мальчишка, но рыбу перевернул.

– Что это у тебя с головой? – спросил Дунк.

– Лекари обрили меня. – И мальчик, вдруг засмущавшись, натянул на голову капюшон своего темно- бурого плаща.

Дунк слышал, что так иногда делают от вшей или некоторых болезней.

– Стало быть, ты болел?

– Нет. Как тебя зовут?

– Дунк.

Мальчишка залился хохотом, точно в жизни не слыхал ничего смешнее.

– Дунк! Сьер Дунк? Это имя не для рыцаря. Может, это уменьшительное от “Дункан”?

– Может, и так.

Старик все время звал его Дунком, а свою прошлую жизнь он помнил не слишком хорошо.

– Пожалуй. Сьер Дункан из… – У Дунка не было родового имени, не было дома. Сьер Арлан подобрал его в закоулках Блошиной Ямы, и он не знал ни отца, ни матери. Как же назваться? “Сьер Дункан из Блошиной Ямы” звучит не слишком по-рыцарски. Можно сказать, что он из Пеннитри, но что, если его спросят, где это? Сам Дунк никогда не бывал в Пеннитри, а старик о доме почти не рассказывал. Дунк нахмурился и выпалил:

– Сьер Дункан Высокий. – Никто не станет оспаривать, что он высок, и это достойное имя.

Но маленький нахал, видимо, был иного мнения.

– Никогда не слышал о сьере Дункане Высоком.

– Ты что, знаешь всех рыцарей в Семи Королевствах?

– Хороших знаю.

– Я не хуже других. После турнира все в этом убедятся. Ну а тебя как звать, воришка? Мальчик помедлил и сказал:

– Эг «От англ. egg – яйцо.».

Дунк не стал смеяться. Голова у мальчишки и правда как яйцо. Дети бывают жестоки, да и взрослые тоже.

– Эг, мне следовало бы всыпать тебе как следует и отправить назад, но у меня и оруженосца нет, не только шатра. Если поклянешься делать то, что я велю, я разрешу тебе послужить мне на турнире – а там видно будет. Если я решу, что ты чего-то стоишь, то буду кормить тебя и одевать. Одежда, правда, будет домотканая, а есть мы будем соленую рыбу и говядину да изредка оленину, когда лесника поблизости не окажется, но голода можешь не опасаться. И я обещаю не бить тебя без причины.

– Да, ваша милость, – улыбнулся Эг.

– Сьер, – поправил Дунк. – Я всего лишь межевой рыцарь. – Хотелось бы ему знать, смотрит на него сейчас старик или нет. Я обучу его боевому искусству, как ты учил меня, сьер. Парень он вроде смышленый – глядишь, и из него получится рыцарь.

Рыба оказалось все-таки малость сыровата внутри, и Эг вынул из нее не все кости, однако она была неизмеримо вкуснее жесткой солонины.

Эг скоро уснул у догорающего огня. Дунк лег на спину, заложив свои большие руки под голову и глядя в ночное небо. С турнирного поля в полумиле от него слышалась далекая музыка. Вверху мерцали тысячи звезд. Вот одна из них ярко-зеленой чертой пересекла небо и пропала.

'Упавшая звезда приносит удачу тем, кто ее видит, – пришло в голову Дунку. – Но все остальные сейчас в шатрах, и над ними шелк, а не звездное небо. Стало быть, вся удача достанется мне одному”.

Утром его разбудило пение петуха. Эг еще спал, свернувшись под вторым по нарядности плащом старика. Не сбежал, выходит, ночью – и то хорошо.

Дунк ткнул его ногой.

– Поднимайся, дело есть. – Мальчишка довольно быстро сел и протер глаза. – Помоги мне оседлать Легконогую.

– А завтрак как же?

– Поедим солонины, как управимся.

– Уж лучше я съем лошадь…, сьер.

– Отведаешь моего кулака, если не будешь делать, что велят. Доставай скребницы – они в седельной сумке. Да, в этой самой.

Вместе они расчесали гнедую шерсть Легконогой и водрузили ей на спину лучшее седло сьера Арлана. Дунк заметил, что Эг работает на совесть, когда хочет.

– Думаю, меня не будет почти весь день, – сказал он мальчику, садясь на лошадь. – Останешься здесь и приберешься в лагере. Да смотри, чтобы другие ворюги не совали сюда нос.

– Может, оставите мне меч, чтобы я отгонял их? – Синие глаза Эга, очень темные, почти лиловые, из-за бритой головы казались необычайно большими.

– Довольно будет и ножа. И будь на месте, когда я вернусь, слышишь? Если украдешь что-нибудь и сбежишь, я сыщу тебя с собаками.

– Так ведь у вас нет собак.

– Ничего, для такого случая достану. – Дунк обратил Легконогую к лугу и поехал легкой рысью, надеясь, что его угроза заставит мальчишку вести себя прилично. В лагере осталось все, чем Дунк владел в этом мире, кроме одежды на нем, лошади под ним и старых доспехов в мешке. Дурак я, что так доверился мальчишке – но ведь старик тоже поверил мне, размышлял Дунк. Не иначе как сама Матерь послала парня ко мне, чтобы я мог уплатить свой долг.

Пересекая поле, он услышал стук молотков со стороны реки – плотники ставили там барьеры для турнира и воздвигали большой павильон для зрителей. На лугу прибавилось несколько шатров, а рыцари, прибывшие ранее, отсыпались после ночной попойки или закусывали у костров. Пахло дымом и ветчиной.

К северу от луга протекала река Кокльсвент, приток могучего Мандора. За бродом располагались город и замок. Дунк, путешествуя со стариком, повидал много рыночных городов, и этот казался красивее многих других: побеленные дома под соломенными крышами смотрели очень приветливо. Когда Дунк был поменьше, он все, бывало, думал, каково это – жить в таком месте: спать каждую ночь под крышей и каждый раз просыпаться в тех же стенах. Может, скоро я и узнаю, что это за жизнь. И Эг тоже. Все может статься. На свете и не такое бывает.

Эшфордский замок имел вид треугольника с округлыми башнями тридцатифутовой вышины на каждом углу и зубчатыми стенами между ними. Над ним реяли оранжевые флаги с белым знаком солнца и шеврона, девизом владельца замка. Стражники в оранжево-белых камзолах стояли с алебардами у ворот – видно было, что им больше по душе шутить с хорошенькими молочницами, чем не пускать кого-то. Дунк остановился перед бородатым коротышкой – судя по всему, капитаном – и спросил, где найти распорядителя турнира.

– Это Пламмер, здешний управляющий. Я покажу где. Во дворе конюх принял у Дунка лошадь. Дунк закинул потертый щит сьера Арлана за плечо и прошел за капитаном в зубчатую башенку. Крутые каменные ступени вывели их на стену.

– Хочешь записать своего господина? – спросил капитан.

– Я сам себе господин.

– Вон как? – Дунку показалось, что капитан ухмыляется. – Вот в эту дверь. Я должен вернуться на свой пост.

Управляющий сидел за столом и писал что-то на листе пергамента – узколицый, с редкими седеющими волосами. Он поднял голову и спросил:

– Чего тебе?

Дунк прикрыл за собой дверь.