слушают всё наверняка. «Фармкоровские» не могут не слушать.

— Это точно.

И мы рванули обратно в темпе марш-броска, рекордного по времени. Даже «лохматки» с себя стащили, чтобы бежать было легче. Ворвались в лагерь с языками на плече, мокрые, как из бани.

— Что случилось? — подскочил к нам Сергеич, голый по пояс и с лопатой в руках.

Они успели уже немало накопать, причём аккуратно, не демаскируя позицию.

— Отставить рыть землю! — заявил я, отдышавшись и отплевавшись. — Валим отсюда, есть мысль удачней.

Собственно говоря, эту самую «мысль» я обдумывал всю дорогу, пока обратно неслись с Васькой. И теперь её, зрелую и вроде даже логичную, оставалось вывалить на остальных, ну и выслушать всё, что они пожелают высказать в мой адрес, особенно по поводу проведённых земляных работ.

Шмель с маху воткнул лопату в землю и решительно заявил:

— Аргументируй. И лучше — весомо.

Его сразу же поддержала Татьяна, тоже взмокшая так, что майка прилипла к телу, обрисовав все интимные подробности.

— Серый, тебе и вправду лучше объяснить, за каким чёртом я тут несколько часов на лопате, а теперь ничего не нужно.

— А всё очень просто, — объявил я с улыбкой счастливого ребёнка. — Блока на дороге нет. Все, кто остаётся ожидать, передислоцируются в пионерский лагерь.

— Точно нет? — чуть подумав, спросил Сергеич.

— Уверен. Хоть доразведать придётся перед проездом, тут уже без вариантов.

— А что… разумно, — кивнул он. — За такую новость не жалко и землю покопать. Там и спрятаться проще, и отойти оттуда легче, и связь установить возможно. С ГУЦем, через «заводских».

— А это зачем? — насторожился я.

— Карту давай, покажу.

Через минуту карта района была раскатана по капоту УАЗа, а мы сгрудились вокруг, сосредоточенно таращась в неё.

— Смотри, — сказал Сергеич, потыкав пальцем в перекрёсток у хлебозавода. — Они же не зря здесь устроились, позиция перекрывает все возможные подходы с северо-востока в эту сторону. Так?

— Ну, — согласился я, — так.

— Блок стоял вот здесь, уже для страховки. — Палец перескочил правее и ниже. — А если смотреть на тот просёлок, по какому мы ушли, вот здесь он упирается в железку. Не знаю, в каком она сейчас состоянии, но в любом случае расстояние позволяет поставить там тоже что-то вроде блока, с которого можно контролировать любое движение.

— Ты хочешь сказать, что, если военные займут хлебозавод и перекроют в этом месте железку, то…

— Они заранее перекроют все подступы к городу с этой стороны от любых возможных набегов. А набеги будут, тут же не юннаты область под контроль взяли.

— А хлебозавод они сами укрепили, считай что крепость, — задумчиво протянул Шмель.

— Именно так, — подтвердил Сергеич. — Злодеев там сейчас немного, если вояки быстро подсуетятся, то возьмут место с ходу. Им эта позиция окупится тысячекратно. Граница будет с бандитской территорией естественная.

Я лишь кивнул и крикнул:

— Готовиться к выходу! Все, кто на «Шешнашку» идёт, своё барахло сразу в «бардак» перекидывайте. Бак долить под пробку, пусть даже из запасов к УАЗам. Лёха, там уже ты за главного.

— Ну да, — кивнул Лёха, которому Вика лила из ведра воду на руки.

— Тебе говорить этого не надо, но если не скажу, то покоя знать не буду. В общем, на сеанс связи отъезжайте подальше от лагеря. Понимаю, что вероятность триангуляции мала, но… бережёного Бог бережёт.

— Да это без вопросов, — кивнул он. — Вопросы в другом: если вояки подпишутся на захват хлебозавода, нам куда потом? Где точка рандеву, так сказать?

— Ну… их мы по-любому не минуем на обратном пути. Заглянем аккуратно. Если там свои, то будем искать вас там. Если нет, то пойдём к лагерю. Если вас что-то с лагеря сгонит, то будем искать вас на рембазе флота, что в Бору. Годится?

— Вполне.

Колонна «уазиков» совершенно в наглую проскочила по темноте перед хлебозаводом. Когда нас скрыл лес, там зашарили лучи прожекторов, но толку в этом не было уже никакого. Колонна чуть позже даже фары зажгла и пошла во весь ход по дороге назад, к лагерю.

Как мы и предполагали, бандитский блок на дороге был пуст. Никто не счёл нужным нести службу, когда вокруг такой бардак. Поэтому колонна из «уазиков» ушла в пионерский лагерь, откуда и вышла вскоре на связь, сообщив, что нашли там уже знакомое запустение и принялись за маскировку машин и оборудование позиций. Всё это время наш трофейный «бардак» стоял за стенкой блока, которая ему была как раз по срез башни, уставив на дорогу стволы пулемётов. Но стрелять так и не пришлось, никто не рвался занять пустующий опорный пункт.

После получения отмашки от остающихся Шмель повёл «бардак» обратно, без фар, по приборам ночного видения. Рассвета ждали на останках нашего лесного лагеря. А когда немного начало светать, пошли из него на северо-восток. Прикинули по карте, где получится проскочить, где редколесье, где от деревень далеко, где оврагов поменьше. Вроде бы получался такой маршрут, и не слишком уж извилистый, а что-то вроде плавной кривоватой дуги.

Со слов Шмеля мы знали, что «бардак» в отличном состоянии, проблем в дороге не будет. Сам же Мишка его и вёл. Сергеич устроился в командирском кресле, а мы с Васькой и Большим сидели на броне, завалив почти всё боевое отделение запасами. Броневик медленно катил прямо по лесу, петляя между не слишком плотно стоящими соснами, давя большими колёсами и бронированным корпусом чахлый кустарник подлеска.

Необычное ощущение, никогда мне до этого времени прямо через лес на броне, да и вообще на машине, ездить не приходилось. Как ни странно, это было даже комфортней, чем катить по любому грунтовому просёлку. Ковёр из павшей хвои и листьев скрадывал звук покрышек, лишь эхо от двигателя металось между стволами деревьев. Машина почти не раскачивалась, сидеть сверху было комфортно, знай только следи за ветками, чтобы тебя не сбросило. Но в сосновом лесу ветки высоко, деревья тянутся вверх, обгоняя друг друга, пытаясь вырваться к солнцу. А уж ветки кустарника нам не страшны, броневик кусты как утюгом приглаживал.

Лес жил своей самой обычной жизнью, как будто никакого конца света не наступало. Пели птицы, постукивали где-то короткими очередями дятлы. Никаких особо сложных складок рельефа нам не попадалось. Пару раз объехали пологие, но глубокие овраги, через несколько лощин и ручьёв перевалили благополучно сами, выпуская из-под брюха бронемашины дополнительные колёса на самолётных покрышках. С ними машина не могла сесть на брюхо, легко перекатываясь через любой излом, а задранный вверх нос и короткий высокий задний свес корпуса не давали цепляться. Так что, к моему удивлению, путешествие по лесу оказалось — пока, во всяком случае — совсем не трудным, а даже приятным.

Иногда приходилось спрыгивать с брони и разведывать дорогу дальше в пешем порядке, иногда ехали с почти пешеходной скоростью, но когда на лес опустились сумерки, то по навигационным приборам выходило, что мы за день преодолели двести двадцать километров. Оставалось около ста семидесяти, и завтра к вечеру мы должны были быть у цели. А расход бензина за счёт того, что двигатель работал без всякого напряжения, выходил даже куда меньше планового. По расчётам, хватало нам топлива за глаза и туда, и обратно, причём с