— Это габир. Он давно за нами следит.

— Зачем?

Во взгляде габира читался голод.

— Он хочет нас убить.

Кристрен стала незаметно пятиться, увеличивая расстояние между собой и Брином. Ей казалось, хагошрин хочет ее остановить.

— Не двигайся! Он вклинится между мной и тобой.

Габир уже выжидающе наклонился, его цепкие пальцы растопырились, пытаясь захватить воздух между ними.

— Давай выбираться отсюда, — проговорила Кристрен.

— Раз габир смог нас выследить, то теперь ни за что не отпустит.

— А ты…

— Я не смогу оторваться от габира.

Только тут Кристрен поняла, что Брин боится.

— Кто он такой?

— Габир — существо, находящееся между жизнью и смертью. Это своего рода побочный продукт некромантии. Как я тебе говорил, соромиантам необходима энергия умирающих, чтобы совершать обряды. Однако часть духа жертвы остается неиспользованной. Иногда она живет несколько часов, иногда — несколько месяцев. Остаток духа переселяется в умирающее тело и повинуется одному-единственному инстинкту — самосохранению. Ради этого габир готов на все. Но поскольку им движет лишь часть духа, а тело смертельно ранено, все его усилия тщетны. Он может временно залечить рану и не более того.

Кристрен передернуло.

— Ужасно! Почему такое происходит?

— Как и другие аномалии, подобное объясняется действием яд-камней.

Кристрен будто окаменела. Сердце неистово колотилось, и, чтобы успокоиться, пришлось приложить все усилия. Нельзя, чтобы Брин почувствовал ее волнение.

— Яд-камни? — с притворным удивлением переспросила она. — Что это такое?

Габир подошел ближе. Слегка наклонив голову, он внимательно наблюдал за Брином и Кристрен. Хагошрин отступил. Девушка чувствовала его страх, темными ручейками растекающийся по прозрачному телу.

— Почему ты его боишься?

— Потому что он находится между царствами живых и мертвых. Его клетки постоянно видоизменяются, одно прикосновение — и мне конец.

Кристрен подумала о том, что прикосновение габира сделает с ней.

— Расскажи мне про яд-камни.

— Существует девять яд-камней, — начал Брин. — Их добыли на севере Кундалы из одной и той же жилы. Драконы перенесли их в За Хара-ат, где использовали при создании фундаментов девяти храмов. Именно в камнях заключена мощь и сила города. Камни можно использовать и по отдельности, но в таком случае их сила непостоянна и непредсказуема. — Пальцы хагошрина очертили странную девятиугольную фигуру. — А вот если их соединить в такой последовательности, то яд-камни начинают выкачивать энергию Космоса и становятся источником огромной силы. Так и было во времена расцвета За Хара-ата, когда их помощь была просто необходима. Только вместе с этим появилось огромное количество желающих воспользоваться огромной силой. Именно поэтому За Хара-ат разрушили, а камни спрятали в разных концах Кундалы.

— Однако существование габиров доказывает, что яд-камни найдены.

— Их нашли соромианты и заразились разрушительной и непредсказуемой энергией. Появление габиров означает, что некроманты обнаружили несколько камней. Впрочем, пока архонты не получат все девять, они не смогут использовать их силу полностью.

Внезапно габир бросился на них. Брин попытался встать между ним и Кристрен, но девушка вырвалась и умелым приемом отбросила монстра подальше от хагошрина. Правда, габир был не так-то прост и вцепился в руку Кристрен длиннющими когтями. Саракконка оказалась в его власти и вместе с габиром полетела вниз, сшибая ветки и сучья, пока не ударилась о пенек.

Страшно клацая зубами, габир попытался укусить девушку. Кристрен чувствовала исходящие от чудовища холодные волны, и ей показалось, что она стоит на палубе корабля среди бушующего моря. Холод габира будто сдирал с нее кожу, и Кристрен боялась, что длительный контакт может парализовать.

— Отойти от нее!

Кристрен услышала голос Брина и боковым зрением заметила, что призрак содрал с тонкой веточки кору и превратил в подобие зеленого копья.

— Зеленая ветка может его убить, если я попаду в сердце, — проговорил Брин. — Только ты стоишь слишком близко. Попробуй его оттолкнуть.

— Нет! — прокричала Кристрен, плохо понимая, зачем она это делает. — Не делай этого, Брин!

Она заметила, с какой опаской габир смотрит на оружие хагошрина, и ей стало жаль чудовище. Быть убитым и застрять между мирами — такая участь показалась саракконке несправедливым наказанием.

Кристрен встряхнула габира. Пальцы онемели, и девушка с трудом сдерживала его напор.

— Чего ты хочешь? — спросила она. — Ну, что тебе нужно?

Габир закатил глаза и, вытянув шею, попытался укусить Кристрен за плечо. Она попробовала заговорить с ним еще раз, но монстр не хотел или не мог ответить. Холод расползался по телу, и Кристрен понимала: еще немного — и она сдастся.

Внезапно она вспомнила, как Брин просил осторожнее использовать возможности разума. Сосредоточившись, Кристрен послала габиру импульс, оформив его в виде предложения.

— Чего ты хочешь?

Габир вздрогнул, и Кристрен почувствовала, что ее услышали. Бледные глаза чудовища были похожи на две луны на покрытом облаками небе. Девушка повторила вопрос, на этот раз мягче, словно предлагая еду изголодавшемуся ребенку.

— Хрустальный кинжал, — прозвучал в голове Кристрен ответ габира. — Он у соромианта Варды.

Девушка вспомнила этот кинжал, Варда носил его на шее.

— Если принесешь кинжал, я скажу, где твой брат Курион.

— Откуда ты…

Габир буквально пожирал ее глазами.

— Ты так сильно хочешь его увидеть, что твое желание словно крик раздается в моем сознании.

— Знаешь, где его найти?

— Знаю, — чудище моргнуло, — я видел его совсем недавно.

— Хорошо, — кивнула Кристрен.

Габир вытащил когти из предплечья девушки, и она почувствовала, как кровь согревает онемевшие мышцы и сухожилия. Кристрен сгибала и разгибала пальцы, чтобы быстрее вернуть им подвижность. Ощущая страх габира, она повернулась к Брину:

— Отложи копье.

— Но…

— Делай, как я говорю, Брин. Габир тебя не тронет, мы договорились.