пульсацию ручьев, но, кроме холода, не почувствовала ничего.
Отсутствие света стало нестерпимым, и с помощью несложного заклинания Риана перенесла волшебную лампу в самый центр колодца. И от лампы вспыхнули десять тысяч крошечных огоньков, танцующих в темной воде. Они располагались не беспорядочно, а, как заметила Риана, в виде спирали, опускающейся вглубь колодца. Коснувшись спирали, девушка почувствовала, что пульсация ручья пронзила руку. Так вот почему колодец находится не на самой точке пересечения ручьев! По нему протекал необычный поток, который разбивался на спирали, вместо того чтобы течь по прямой.
То и дело касаясь световых спиралей, Риана позволила опустить себя ниже, к месту, где вода неожиданно закончилась. Девушка попыталась вдохнуть.
И поняла, что оказалась в вакууме.
В кхагггунской казарме было жарко, а от взгляда на бесконечные ряды инфодесятиугольников Раде стало еще жарче. Пот струился по спине, форма неприятно липла к телу. Казарму будто мерили четкими шагами кхагггуны с остекленевшими глазами и поджатыми губами. Позади Олннн беседовал с двумя офицерами. Оба были довольны ходом войны с Сопротивлением. Кундалиане несли огромные потери, намечались все новые и новые облавы на партизан. Майя и Бассе оказались правы, пора принимать радикальные меры.
Рада решительно направилась к ярусам инфодесятиугольников. Она знала, где лежит то, что ищет, потому что накануне видела, куда положил его командир взвода, собиравшийся сопровождать конвой. Рада выяснила, когда придет командир, и ухитрилась подсмотреть место, на которое он положил инфодесятиугольник. Все сложилось как нельзя удачно, потому что конвой должен был покинуть Аксис Тэр на день раньше.
Рада осторожно посмотрела через плечо. Олннн был поглощен разговором с офицером. Конвой должен был отправиться утром. Сейчас или никогда. Потянувшись к полкам, женщина схватила десятиугольник и сунула в считыватель. Экран вспыхнул, и Рада вся подобралась. На то, чтобы запомнить маршрут, у нее ушло несколько секунд, но ей показалось, что они длились целую вечность.
Услышав, что ее зовет Олннн, Рада вздрогнула, выхватила десятиугольник из устройства и засунула обратно на полку.
Медленно обернувшись, она подошла к адмиралу, в глазах которого застыл вопрос.
— Чем это ты занималась?
— Уточняла твое расписание на сегодняшний вечер.
Он кивнул.
— Хочу попросить тебя об одолжении. — Адмирал отвел Раду в отдаленный угол, где никто не мог их видеть, и положил на ладонь инфодесятиугольник. — Отнеси его строй-генералу Локкку Виэррренту, он сейчас в западном арсенале. Десятиугольник нужно передать ему лично в руки. Дождись ответа и принеси мне. Все ясно?
Рада кивнула и с облегчением вышла из казармы.
Нести десятиугольник в ладони было довольно тяжело. Раз Виэрррент в западном арсенале, значит, он руководит последними приготовлениями к отправке конвоя. Прежде чем сесть в звездолет, Рада связалась с Маретэн, которая навещала своего брата Терреттта в «Недужном духе». Рядом с художницей был Сорннн. По тону Маретэн Рада поняла, что отвлекла ее от важного разговора.
Зарегистрировавшись в звездолете, бывшая хозяйка таверны подняла машину в воздух и тут же сунула десятиугольник в портативный считыватель в кабине. Не терпелось узнать, дал ли Олннн конвою какие-то дополнительные указания. Однако тут ее ждало разочарование: вся информация была зашифрована.
Вися в полном вакууме, Риана чувствовала, что легкие вот-вот разорвутся. Она пробовала наложить Житницу Земли, самое мощное из живительных заклинаний, чтобы создать вокруг себя воздушный пузырь. Но каждый раз, едва раздувшись, пузырь лопался.
Голова болела все сильнее, Риана уже не понимала, где верх, где низ. Пустота казалась всепоглощающей, девушку снова охватила паника, превращая мысли в стайку перепуганных птиц, разлетающихся во всех направлениях.
От недостатка кислорода в висках застучало. Должен же существовать какой-то выход из этого вакуума, нужно только его найти. Риана понимала, что надо спокойно все обдумать, но мешал всепоглощающий страх. Что же делать? Одну проблему она решила, осветив черную воду волшебным фонариком. А здесь вдобавок к темноте еще и не было воздуха. Идея с пузырями провалилась…
Риана вздрогнула. Что-то случилось. Почувствовав, что спина покрылась холодным потом, девушка поняла, что на несколько секунд потеряла сознание. Нельзя было допустить, чтобы это случилось снова, и она вцепилась ногтями себе в руку, расцарапав ее до крови. Больно! Так-то лучше. Боль по крайней мере не даст потерять сознание. О чем же она думала до обморока?
Риана попыталась сконцентрироваться. Она ощутила, как все тело напряглось и вот-вот начнется агония. Воздух был жизненно необходим. Еще секунда без кислорода — и она умрет.
А воздуха нет! Нет!
Внезапно Риану осенило, и она наложила Первые Ворота, преображая вакуум в целом. Хлынул воздух, а вместе с ним и какое-то свечение. Риана жадно глотнула, бешеный пульс понемногу стих.
Оглядевшись, девушка увидела, что висит в грушевидном помещении. Сверху урчала вода. Прямо перед ней был огненный куб, в котором, насколько понимала Риана, находится Вуаль Тысячи Слез.
Склонившись над телом Куриона, Пэфорос перевернул его на спину. Гэргон и регент по-прежнему были в лаборатории Нита Батокссса в самом сердце Храма Мнемоники. Здесь Курган чувствовал себя совершенно беспомощным. Он прекрасно понимал, что задумал архидемон. Очевидно, Пэфоросу хотелось, чтобы Курган понял, что значит быть узником. Голова раскалывалась от тупой боли.
Он наблюдал, как Пэфорос снимает ионную перчатку с правой руки и склоняется над Курионом. В первый раз Курган увидел голую руку гэргона. Ладонь и подушечки пальцев представляли собой запутанную биосхему. Прекратилось характерное шипение ионов.
— Регент, — позвал Пэфорос. — Кажется, вам пора познакомиться с высоким искусством некромантии.
Архидемон вытянул руку над трупом, и из среднего пальца появился бледно-голубой луч. Несмотря на бледность цвета, сияние луча было столь ярким, что Курган инстинктивно прикрыл глаза рукой.
— Мы вскрываем свежие трупы и, используя специальные знания, читаем по внутренностям.
Бледно-голубой луч спустился к животу Куриона и вспорол его от грудины до таза. Запахло отвратительно. Кишки Куриона вздулись, зловеще поблескивая. От жуткого смрада кружилась голова, но Пэфоросу вроде бы было все равно. Глаза Кургана не отрывались от внутренностей капитана, которые при соприкосновении с голубым лучом превращались в сложный узор.
— Тело выдаст все тайны Куриона.
Лучик, превратившийся в тонкую линию, медленно прокладывал путь внутри тела сараккона. То и дело кишки вскрывались, обнажая пытливому взору архидемона темное содержимое. От Пэфороса шел монотонный гул, причем не изо рта, а от тела в целом.
— Вот и секрет, — довольно проговорил Пэфорос, — извивается меж вонючих органов огненными ручейками языка мертвых. — Внезапно бледно-голубой лучик погас, и архидемон взглянул на Кургана. — Регент, этот секрет касается тебя.
— Неужели?
— Похоже, ты не веришь.
— Почему же…
Пэфорос захохотал.
— Курган Стогггул, тебе нужно учиться быть благодарным. Суть секрета состоит в том, что через несколько часов ты будешь мертв.
