— Просто ситуация изменилась. Не надо кричать.

— Ладно, поговорим в другом месте — не возражаешь? Агент цокнул языком.

— Я? Честно говоря, лейтенант, очень даже возражаю. Но, по-моему, вы должны возражать еще больше — вы, конечно, из меня всю душу вытрясете, но тогда кто вам поможет?

Кроукер почувствовал, как сильно бьется у него сердце.

— Что случилось? — спросил он, стараясь сохранять спокойствие.

— Это очень важно.

— Валяй.

— Сначала я подумал, что это чистое дело.

— А теперь?

— А теперь запахло жареным. Не вы один крутитесь вокруг этой бабы. Похоже, она стала популярной.

— Но ты узнал имя и адрес?

— Лейтенант, вы же в курсе — я слов на ветер не бросаю.

— Тогда выкладывай.

— После того, как мы договоримся о новой цене.

— Ну?

— Умножьте на три.

— Ты что...

— Лейтенант, мне моя жизнь дорога. Если кто-то пронюхает…

— Кто, например? Кто еще к ней подбирался?

— Пока не знаю. Кроукер вздохнул.

— Но ты мог бы узнать — ты же умница, правда?

— Может быть. Как насчет цены? Договорились?

— Договорились.

— Ладно, слушайте.

Агент назвал Кроукеру имя — Элике Логан, а также телефон и адрес во Флориде.

— Вот еще что, — сказал Кроукер. — Постарайся разузнать поскорее — я в любой момент могу рвануть на юг.

— Такое срочное дело?

— Просто у меня давно не было отпуска.

— Постараюсь. Лейтенант, вы парень что надо. Что поделаешь — бизнес есть бизнес, верно?.

— Разумеется. Спасибо за доверие. Оно мне сейчас очень кстати.

— Послушайте, лейтенант, — в голосе агента появился новый оттенок, — насколько это все серьезно?

— Тебе-то что?

— То есть как? Я ведь влез в это по уши. Может, мне лучше исчезнуть?

— Смотри сам. Похоже, это неплохая мысль.

— Спасибо, лейтенант.

— Не хочу терять свои источники. Агент рассмеялся сухим резким смехом.

— Я вам многим обязан, лейтенант.

— Постарайся об этом не забывать. Вернувшись в машину, Кроукер направился в управление. Наверно, этот боров Финниган не очень-то его ждет.

Ну и черт с ним. Кроукер резко затормозил и ударил ребром ладони по ободку звукового сигнала. Он утешил себя мыслью, что когда он вернется из Флориды с Элике Логан, этого ублюдка хватит удар.

Если только он заставит ее говорить. В умелых руках страх — самое действенное средство. Лейтенант не сомневался, что маленький спектакль, разыгранный перед Томкином, достиг желаемого результата. Итак, давно закрытое дело неожиданно стадо оживать. Теперь Элике Логан приведет его прямо к Томкину. Кроукер подумал о том, стоит ли подключать Вейгаса. В конце концов, было бы Неплохо, чтобы кто-то остался здесь, в Нью-Йорке, и выяснил, кто еще разыскивает эту девку. Но Кроукер почти сразу отказался от этого плана: было бы нечестно взваливать на Вейгаса такой мешок с дерьмом. Нет, он сам разберется, ему нужно только правильно рассчитать время. И еще — немного удачи.

— Вчера я проводил Жюстину, — сказал Николас — Я попросил ее вернуться в Уэст-Бэй-Бридж и оставаться там, пока все не кончится.

Кроукер захлопнул дверку автомобиля и подошел к Никола су.

— Хорошая мысль. Я предложил Гелде пожить какое-то время у друзей.

Над ними возвышалась громада недостроенного здания.

— Он там, наверху? — спросил Кроукер.

— Должен быть там. Я все ему объяснил. — Они двинулись по деревянному переходу. — Надо отдать должное — он не трус.

— Хм-м. Если Томкин на это согласился, значит, у него есть что-то на уме.

— Естественно. Он хочет избавиться от Сайго. Думаешь, ему нравится быть в роли дичи? Кроукер криво усмехнулся.

— Нет. Это никому не нравится. Даже ему. Они вошли в кабину лифта.

— Где твои люди?

— Они будут здесь, — Кроукер посмотрел на часы, — через пятьдесят минут. В твоем распоряжении целый оперативный отряд. На этот раз мы в полной готовности: слезоточивый газ, автоматы, даже парочка супер-снайперов с ночными прицелами. Само собой, все в пуленепробиваемых жилетах. — Двери лифта открылись на последнем этаже. — Лишь бы только Томкин не вздумал что-нибудь выкинуть.

— Слушай, предоставь Томкина мне, ладно? Не трогай его. Он ведет себя так, потому что боится тебя.

— Да? — Кроукер снова ухмыльнулся. — Приятно слышать. Перед дверями, ведущими в кабинет Томкина, Николас остановился.

— Запомни, — сказал он. — На этом этаже не должно быть ни одного из твоих людей. Ни при каких обстоятельствах, понятно?

— Не волнуйся. Не могу сказать, что я от этого в восторге, но это его здание, и здесь ты заказываешь музыку. Тем более что позавчера я вел себя не лучшим образом. Но только, — Кроукер поднял указательный палец, — не рассчитывай, что я буду оставаться внизу. Если он проскользнет, я поднимусь к тебе.

Николас кивнул.

— При условии, что ты будешь придерживаться намеченного маршрута. Никаких отклонений.

— Хотел бы я знать, что ты приготовил для этого типа.

— Поверь, будет лучше, если никто об этом не узнает. В любом случае, мы сойдемся один на один.

— Но у тебя нет ничего, кроме вот этого, — Николас поднял свой зачехленный катана.

— Это все, что мне понадобится. — Он открыл дверь, и они вошли в кабинет.

Томкин, который как обычно сидел за своим огромным столом, посмотрел на них и нахмурился.

— Представляете? — зарычал он. — Проклятые мусорщики забастовали. И это в разгар лета! Господи, эти подонки из профсоюза знали, когда такое затеять. Здесь все насквозь провоняет еще до окончания строительства.

Старик стоял на Парк-авеню. Хотя в такой поздний час машин почти не было, он терпеливо дожидался зеленого сигнала светофора. Потом он стад медленно пересекать авеню, сутулясь под весом тяжелой спортивной сумки. Старик немного косолапил и опирался на бамбуковую трость. Посреди Парк-авеню проходила широкая разделительная полоса, и ему пришлось дожидаться там нового зеленого сигнала.

Он не спеша, по-стариковски, с любопытством огляделся по сторонам. Не сразу его взгляд остановился на высоком строящемся здании. Никому, кто мог бы случайно заметить этого человека, не показалось бы странным, что он разглядывал это сооружение до тех пор, пока не поменялись огни светофора, а затем снова заковылял через авеню.

Старик пошел прямо, в направлении Лексингтон-авеню. Там он повернул на юг и дошел до конца