понимаешь. Вам нужен будет кров, топливо и пища. Дичь не останется на этой высоте, вся уйдет в долины пониже. Если прямо сейчас пойдете по ее следам, так еще можете выбраться.

Моя поленница закрывала половину устья туннеля до высоты больше четырех футов, прикрывая нас от ветра и от прицельного огня. Туннель, следуя за жилой, немного сворачивал в сторону — достаточно, чтобы спрятаться одному человеку, — и я шепотом велел Эйндж отойти за поворот.

Хоть мне и не удалось полностью загородить вход, но каменные стены действовали как отражатели и отбрасывали тепло костра обратно на нас. И, наконец, в борьбе за жизнь у меня было три бесценных преимущества перед ними — кирка, лопата и топор.

Они пришли, чтобы отобрать у меня шахту. А я пришел, чтобы работать в шахте.

Я знал, что они могут сделать по крайней мере две вещи, страшно опасные для нас.

Они могли обрушить густой огонь на стенки и свод туннеля, и тогда рикошетирующие пули начнут метаться в тесном пространстве. Такие пули, расплющившись о камень, превращаются в бесформенные зазубренные лепешки металла и раздирают тело в лохмотья.

И еще они могли убить лошадей.

Если они убьют их в устье туннеля, это может перекрыть нам поле зрения и даже закрыть выход. Возможно, они хоть так, хоть так обречены на смерть, но я собирался вывести их отсюда, если смогу.

Где-то вверху на склоне треснула на морозе ветка. Было очень тихо… ледяная тишина.

Бойд топал ногами и жаловался. Бойд кончится первым. У него просто не хватит духу долго тянуть лямку. Из них всех дольше всех выдержит Бен Хоубз.

Внезапно они повернулись и кинулись к деревьям.

«Надо было уложить хоть одного», — подумал я.

Но теперь уже поздно стрелять, они оказались под тремя большими деревьями, за кустами; я слышал, как трещат ветки — они раскладывали костер. Ну, ребята, вам понадобится что-нибудь посерьезнее, чем костер.

Но где же малыш?

Их было шестеро… один споткнулся и упал, там, внизу. Весь тот нижний каньон — сплошная мешанина валунов и бревен, сейчас заваленных снегом…

Пуля ударила в комель обрубленного бревна за мгновение до того, как грохот выстрела отдался в горах. Я потянулся за кофейником и наполнил свою кружку. Держал ее обеими руками, чтобы согреть пальцы, и сидел неподвижно как камень. Потом выстрелы посыпались градом, одна из пуль ударила в свод туннеля над входом и обсыпала мои дрова и хворост дождем каменных осколков.

— Сидите там, сзади, Эйндж. Не двигайтесь с места, пока можете.

— Телл! Мы выберемся отсюда?

— Эйндж, я мог бы соврать вам… но я не знаю. Если хоть один из нас выберется, считайте, повезло.

Несколько минут они вели непрерывный огонь, и я не мешал им стрелять — держал кружку в руках и ждал. Наконец они прекратили стрельбу и начали спорить, нам слышно было.

Может, они там решат, что мы уже убиты? Я очень на это надеялся.

Наконец заорал Татхилл, позвал меня, но я не издал ни звука. Потом один за другим раздались два выстрела, будто на пробу. Одна пуля ударила снова в камень над входом, другая влетела прямо внутрь.

Снова закричал Татхилл, а я допил кофе и выглянул через щель в поленнице.

Еще выстрел. Пуля с сердитым звоном ударилась о камень глубоко в пещере.

Снова они начали спорить. Голоса доносились, но слов было не разобрать. Потом раздвинулись кусты, и к пещере двинулся Том Бигелоу с револьвером в руке.

Он продвигался чем ближе, тем медленнее, самому тревожно было. Остановился, вскинул револьвер и выстрелил. Это был выстрел наспех, вроде проверочный, и пуля шлепнула в скалу сбоку от входа.

Бигелоу еще помешкал, а потом пошел дальше, теперь решительнее. Ему оставалось с дюжину шагов пройти, и тогда я подал голос.

— Хватит, Бигелоу. Брось пушку!

Он резко дернулся и начал поднимать револьвер.

— Бросай!

Сейчас он уже видел дуло моей винтовки. На таком расстоянии даже ребенок не промазал бы из винчестера. Он разжал пальцы и выронил револьвер.

— Слушай, Бигелоу, твой брат был убит, потому что попытался жульничать, когда сдавал мне карты… я его честно предупредил, чтоб не трогал оружия. Но он решил рискнуть. Я не хотел его убивать.

Том Бигелоу ничего не ответил.

— Снимай оружейный пояс, — велел я.

Он расстегнул пряжку и обронил пояс на снег.

— Ладно, я тебя отпускаю. Можешь идти. Только сперва скажи мне, как вы, ребята, собираетесь добывать кормежку. Проходы закрыты. Нашу еду вы отобрать не можете, а если б и смогли, так ее вам и на неделю не хватит.

— Мы можем выбраться обратно.

— А ты спроси у Бена Хоубза. Попроси его, пусть расскажет насчет Эла Пакера.

— А это кто?

— Он отправился через горы с компанией. У них кончилась жратва. Он съел остальных, всех пятерых. В этих самых горах. Ты к такому готов, Бигелоу?

— Ты врешь!

— Ладно, иди тогда.

Теперь у них на один револьвер меньше и, может, на одиннадцать-двенадцать патронов. Когда настанет ночь, они попробуют подобраться ко мне. Ну, положим, на фоне белого снега далеко они не пройдут…

— Эти, Татхилл и остальные, они вели с собой вьючных лошадей? — спросил я у Эйндж.

— Нет, — сказала она, — они планировали сразу отправиться обратно.

Тогда пища у них кончится скоро. Что бы они ни собирались сделать, действовать им придется сразу.

Внезапно, как только Том Бигелоу скрылся среди деревьев, я торопливо выпустил три пули наугад в их сторону, выждал несколько секунд, потом выстрелил еще раз, опустив ствол винчестера чуть ниже.

Дрожа от холода, я подбросил хворосту в костер. Голодный огонь прокрался вдоль веточек, потом нашел смолистый сосновый сук и вспыхнул. Тут же в кровлю туннеля ударила пуля, срикошетировала и попала в костер, расшвыряв угольки. Я стряхнул искры с одежды и постели — и в этот момент вторая пуля рванула меня за рукав и ударилась в пол сразу за костром.

Я видел за деревьями их костер. Лежа ничком на холодном полу и выжидая, я тщательно прицелился в темное пятно на краю освещенного круга. Это могло быть бревно или пенек. Но это мог быть и человек.

На мгновение я расслабился. Потом, глубоко вдохнув, выбрал свободный ход спускового крючка, медленно, свободно выдохнул и спустил курок.

Раздался хриплый, сдавленный вскрик… за ним последовал жуткий рыгающий звук, я такого в жизни не слышал, ни от человека, ни от животного.

Прогремел ответный залп. Я выстрелил еще четыре раза, захватив участок фута в четыре возле костра, а потом выпустил заключительную пулю, прямо в огонь.

— Эйндж, — сказал я, — найдите-ка «холодной муки»[24] у меня в тючке. Возьмите немножко, добавьте мяса и сварите вместе. Когда стемнеет, попробуем выбраться.

— А мы сможем?

— Попробовать сможем.

Как ни тревожило меня, что сделают Татхилл и его дружки, а холод тревожил еще больше.

Надо как-то спасаться. Мы должны попробовать. И попробовать надо, пока еще есть силы.

Эйндж не в том состоянии, чтобы второй раз зимовать в горах. У нас слишком мало еды для зимовки, нет нужной одежды и снаряжения. Но, как ни плохи наши дела, тем, снаружи, уже сейчас куда тяжелее. Я надеюсь, человек, которого я подстрелил, умер — так для него лучше.