— Не сейчас. Пока еще рано, — он посмотрел на Блэйна. — Как она, док? Все так же красива?

— Очень красива. Я не встречал женщины красивее, чем мисс Риордан.

Лэнс снова вздохнул.

— Да, она такая.

Блэйн с интересом взглянул на него. Хорошо разбираясь в людях, он сразу определил, что этот человек влюблен в Риту Риордан так же страстно, как и она в него. Ну что ж, эти двое незаурядных людей стоили друг друга и были прекрасной парой.

— Ладно, — Килкенни поднялся. — Я повидаюсь с ней, но чуть позже. Сейчас не время. Нужно думать о деле, с Фор Ти шутки плохи.

Пока доктор поднимался из-за стола, Лэнс выскользнул из комнаты. Блэйн был поражен. Он, казалось, на секунду отвел взгляд от Килкенни и тот уже исчез. Даже не было слышно, как открылась и закрылась дверь.

Доктор все еще стоял у стола, когда послышались шаги, звякнули шпоры и в дверь громко постучали. Блэйн открыл дверь. На пороге стояли несколько человек во главе с Хэвелендом.

— У нас тут раненый, нужна ваша помощь, док, — Хэвеленд быстро оглядел комнату и прошел на кухню. — Вы один?

— Один, и убирайтесь из кухни, Хэвеленд! Вы пришли за помощью, а не обыскивать мой дом! Хэвеленд резко повернулся к нему.

— Не надо говорить со мной таким тоном, док.

— А мне плевать. С вами или с кем-нибудь другим — это не имеет значения. У вас тут раненый человек и, пока вы будете совать свой нос не в свое дело, я пальцем не пошевелю, чтобы помочь ему.

Хэвеленд с побелевшим от бешенства лицом шагнул к нему. Блэйн спокойно взял со стола скальпель.

— Без глупостей, Хэвеленд1. Я обращаюсь с этой штукой быстрее, чем вы с револьвером, а на таком расстоянии у вас вообще нет шансов. Не забывайте, что я врач, и знаю, где надо резать.

Хэвеленд застыл. Доктор говорил спокойно и Хэвеленд понял, что его могут искромсать на куски прежде, чем он успеет выстрелить.

Блэйн уже склонился над раненым.

— И, кроме того, — продолжал он, — я единственный врач на двести миль в округе. Если со мной что-нибудь случится, то вас вздернут на первом же суку и Тетлоу не поможет. Кстати, не забывайте, что вам тоже скоро может потребоваться моя помощь.

— Что это значит? — сердито спросил Хэвеленд, но руки сунул за ремень.

— Это значит, — доктор быстро и умело обрабатывал рану. — Это значит, что раз у вас есть револьвер и вы ищете неприятностей, то непременно найдете их здесь. Сомневаюсь, что с вашим характером вы доживете до конца месяца.

Ди Хэвеленд фыркнул и отвернулся, хотя слова Блэйна неприятно запали в душу… Может, потому что он говорил правду? Или это оставшаяся с детства привычка верить каждому слову врача? Так или иначе, у Хэвеленда стало так паршиво на душе, что он вышел, хлопнув дверью, и отправился в «Пайнат-салун».

Долан, стоявший в дверях своего дома, проводил его взглядом и вернулся во двор. Он подошел к ограде и несколько секунд всматривался в кромешную тьму.

— У меня есть хороший конь, если твоему нужен отдых, — громко сказал он в темноту.

— Это хорошо, — Килкенни вышел из-за деревьев. — Что-то суетливо становится в этом городе, Долан.

— И слишком людно, — сухо добавил Долан. — Ко мне заходил один из людей Хэвеленда. Что ты сделал с ними?

— Они хотели поохотиться, — улыбнулся Килкенни. — И я доставил им это удовольствие.

— Тот, что заходил ко мне, был похож на сушеную ящерицу. Выпил, наверное, полведра воды.

— Сколько ты можешь набрать людей, Долан? Я имею в виду крутых ребят, которые знают, с какой стороны ствол у револьвера.

— Таких хватает. Что ты задумал?

— Хочу разогнать стадо Фор Ти. Глаза Долана блеснули.

— Когда?

— Завтра ночью. Они собирают стадо, чтобы снова погнать его на Кей Ар, а я хочу погнать его на их лагерь.

— Это опасно. У Фор Ти слишком много людей.

— У меня есть план. Нужно для начала угнать у них несколько коров, — Килкенни ощутил вдруг страшную усталость. — Мне понадобится четверо хороших ребят.

— Будут. Когда они тебе понадобятся?

— Завтра, в девять вечера.

— Хорошо, — Долан подошел поближе. — Эге, парень, да ты совсем вымотался. Тебе нужно как следует выспаться.

Он зашел в конюшню и вывел уже оседланного коня.

— Спасибо, Долан.

— Не за что. И хорошо отдохни. Завтра тебе нужно быть свежим.

Когда Лэнс уехал, Долан снова устроился на пороге своего дома и зажег сигару. Он видел, как Хэвеленд вернулся в дом Блэйна и вышел уже со своими людьми. У одного из них была повязка.

— Да ты что, Ди? — услышал Долан. — С чего ты взял, что Килкенни был здесь?

— Знаю — и все! — огрызнулся Хэвеленд.

— Так что, он тоже ранен? Хэвеленд повернулся к говорившему.

— Как он может быть ранен, осел! Ты что, видел его? Или, может, я его видел? Нет. Так кто же мог его ранить?

— А что насчет дока?

— Я сам с ним разберусь, но чуть позже. Любой в городе, кто вякнет против Фор Ти, будет иметь дело со мной.

— Тут рядом бар Долана. Может, разберемся с ним? Долан задумчиво посмотрел на тлеющий кончик сигары, ожидая, что будет дальше.

— Не сейчас, — после некоторого раздумья ответил Хэвеленд. — С ним его люди. Мы возьмем его, когда он будет один и всем уже будет наплевать. Каждый будет спасать свою шкуру. А кому нужен вор?

Долан глубоко затянулся душистым дымом.

— Действительно, — пробормотал он. — Кому нужен вор.

— Получалось так, что он был самой легкой мишенью. Эрли и Блэйн — уважаемые добропорядочные граждане, Мэйси — шериф, Килкенни вообще неуловим. Только Долана можно запросто убить, не опасаясь взрыва общественного гнева. Правда, всегда можно пойти к Тетлоу и договориться… Долан криво усмехнулся. Этого-то он как раз и не собирался делать. Он мог ограбить банк, угнать скот, спрятать у себя шайку бандитов, но никогда он не предавал друзей и теперь слишком поздно менять характер.

Килкенни устроился на ночлег на хребте в нескольких милях от Кей Ар. Он здорово вымотался за эти дни и, завернувшись в одеяло, мгновенно уснул, а на рассвете его разбудил голос. Женский голос.

— Ты, наверное, сильно устал, Лэнс?

Килкенни открыл глаза и привстал, не веря самому себе.

Рядом с ним сидела Рита. Ружье лежало у нее на коленях. Она улыбалась ему той самой улыбкой, которую он так хорошо знал.

— Ты… ты откуда взялась?

— Говоря языком поэтов, я пришла к тебе из прошлого, а если серьезно, то давно уже собиралась посмотреть на этот хребет — и вот нашла тебя.

— Я не слышал, как ты подошла.

— Думаю, ты вряд ли услышал бы даже землетрясение. Никогда не видела, чтобы человек так крепко спал.

— Слава Богу, что это ты, а не Хэвеленд или Тетлоу.

— Ты все такой же, Лэнс. Совсем не изменился. Килкенни поднялся. Ему стало неудобно, когда он