Ченселор выронил из рук карандаш – он вдруг почувствовал, что в дверях стоит Элисон. Она была в голубом банном халате и смотрела на него с улыбкой. В ее взгляде сквозила теплота, и он был благодарен ей за это.
– Я ведь стою здесь уже несколько минут, а ты и не замечаешь меня.
– Прости, пожалуйста.
– Ничего, но мне показалось, что ты где-то далеко-далеко.
– В Маклине, штат Виргиния.
– Ну, это не так уж далеко.
Питер встал с дивана и обнял Элисон:
– Ты прекрасна, и я люблю тебя. Иди ко мне.
– Я же только что встала. Давай лучше выпьем кофе, это взбодрит меня.
– Зачем?
– Тогда я смогу насладиться тобой. Неужели это так безнравственно? – Она поцеловала его.
– Кофе остыл, – сказал он. – Я закажу еще.
– Нет, не надо.
– Мне все равно нужно кое-что отправить.
– Что именно?
– То, что я написал в последние два-три дня. Это необходимо отправить на перепечатку.
– Сейчас?
Питер кивнул:
– Потом нужно будет считать перепечатанное, снять ксерокопию и отправить с посыльным Тони. Но это все потом, а сейчас от рукописи лучше избавиться. У меня в портфеле, кажется, были большие конверты. – Ченселор двинулся через комнату к телефону, помня при этом инструкции О’Брайена. – Оператор? Это Питерс из пятьсот одиннадцатого. Пусть пришлют кого-нибудь из сервиса. Кроме того, мне нужно кое-что отправить заказной почтой. Можно это устроить?
– Конечно, мистер Питерс. – В голосе оператора послышалась усмешка…
Совершенно нагие, они держали друг друга в объятиях, согретые обоюдной страстью. Свет послеполуденного солнца отражался от невидимых окон. С улицы доносились звуки рождественской песни. И Питер вдруг осознал, что день уже прошел.
Зазвонил телефон. Он взял трубку.
– Мистер Питерс? – поинтересовался оператор.
Питер узнал его по голосу.
– Да.
– Мистер Питерс, я знаю, что этого не следовало делать, понимаю, что вы хотите остаться инкогнито, и не совершил бы ничего, что противоречило бы вашему желанию…
– В чем же дело? – прервал излияния оператора Питер, чувствуя, как учащенно забилось его сердце.
– Звонит человек. Уверяет, что дело срочное, что ему необходимо поговорить с вами. Кажется, он болен.
– Кто он?
– Он сказал, что его зовут Лонгворт, Алан Лонгворт.
Боль в висках заставила Питера зажмуриться.
Глава 26
– Убирайтесь от меня прочь, Лонгворт. С вами все кончено. Я побывал в бюро и все им рассказал.
– Глупец! Вы даже не представляете, что натворили. – Это был голос Лонгворта, но какой-то более гортанный, чем запомнил его Питер, с более выраженным среднеевропейским акцентом.
– Я знаю, что делаю и что пытаетесь сделать вы. Вы и ваши друзья хотите прибрать к рукам ФБР. Вы считаете, что бюро нечто вроде вашей родовой вотчины, но это не так. И скоро вашей деятельности будет положен конец.
– Вы ошибаетесь, глубоко ошибаетесь. Мы, именно мы, хотим положить конец беззаконию. Именно мы… – Лонгворт закашлялся и издал какой-то странный звук. – Я не могу разговаривать с вами по телефону. Нам нужно встретиться. – И снова в его голосе послышался среднеевропейский акцент.
– Зачем? Чтобы полюбоваться на еще одну команду стрелков, подобную той, которую вы присылали на 35-ю улицу?
– Я был там, но только затем, чтобы пресечь действия нападавших.
– Я не верю вам.
– Послушайте… – У Лонгворта начался новый приступ кашля. – Они пользовались глушителями… Оружием с глушителями, как в Форт-Трайоне. Помните?
– Этого я никогда не забуду.
– А один выстрел был сделан без глушителя. Помните?
Слова Лонгворта заставили Питера напрячь память.
Да, действительно был такой выстрел, громкий, совсем не похожий на странное чавканье. И злой выкрик.
Тогда он не обратил на это внимания: слишком напряженной была ситуация. Но сейчас все стало ясно – стрелявший, видимо, позабыл воспользоваться глушителем.
– Так вы помните? – снова спросил Лонгворт. – Вы должны это помнить.
– Да, помню. И что же вы хотите сказать?
– Это был мой выстрел. – Снова в голосе Лонгворта появились гортанные звуки, да и фраза была построена как-то по-особому.
– Ваш?
– Да. Я следил за вами. Я всегда рядом с вами. Когда появились эти люди, я не мог предугадать, что произойдет дальше. Я сделал все, что было в моих силах. Честно говоря, я до сих пор удивляюсь, что вам удалось уйти живым… – Лонгворт опять закашлялся.
Ченселору никогда не доводилось слышать дыхание смерти, но сейчас ему показалось, что он слышит его. А если это так, то Лонгворт, конечно, говорил правду.
– У меня к вам вопрос, – сказал Ченселор, – может, упрек, не знаю… Вы говорите, что всегда находитесь рядом со мной. Помнится, вы разъезжали в серебристом «Континентале», но о нем позже…
– Быстрее…
– Если вы всегда рядом, значит, вы считаете, что на меня обязательно нападут?
– Да.
– Кто?
– Об этом не по телефону, во всяком случае, не сейчас.
– Значит, я приманка?
– Вас никто не должен был и пальцем тронуть…
– Но все пошло по-иному, не правда ли? Меня чуть было не убили. Вы сказали, что не могли предугадать… И в Нью-Йорке, и здесь… Почему?
– Потому что случившееся противоречит нашим предположениям, нашим планам.
– Произошло что-то невероятное? – спросил Питер с сарказмом.
– Да, невероятное. Потому что они перешли вдруг к решительным действиям… У нас нет больше времени. Я очень слаб, а разговор вот-вот засекут. Ради собственной безопасности вы должны прийти ко мне. Ради безопасности той женщины…
– В коридоре дежурит человек из ЦРУ. Он останется при ней. Я приду с полицией.
