В следующие минуты были слышны пронзительные звуки, будто резали бумагу, кожу или ткань, открывали ящики стола или серванта. Потом зазвенели стекла.

Звон сопровождали скрипучие вопли неизвестного животного, которые внезапно перешли в визг.

– Режут животное, – спокойно пояснил Варак.

– Боже праведный! – прошептал Сент-Клер.

Тут из динамика донесся человеческий голос, произнесший лишь одно слово: «Пошли!»

Запись кончилась. Варак выключил магнитофон.

– Теперь посмотрим, что происходило примерно три часа спустя, когда прибыли Ченселор и дочь Макэндрю. Вот виден дом. Вот его покидают те, кто проник туда тайно. Они слишком далеко, и нельзя разобрать, что это за люди. – Варак умолк, будто не зная, как объяснить дальнейшее. – Я кое-что вырезал из пленки и с вашего разрешения уничтожу. Это не имеет значения для дела и лишь свидетельствует о том, что между Ченселором и женщиной установились определенные отношения. Может быть, ненадолго.

– Понимаю. Спасибо, – сказал Браво.

Снова на мгновение появилось изображение дома. Теперь на улице было темно. Перед подъездом остановилась машина. Из нее вышла Элисон, постояла, глядя на дом, и пошла по дорожке к двери. Вот Ченселор с продуктовыми пакетами в руках.

На крыльце они о чем-то поговорили. Затем Элисон открыла сумку и стала искать в ней что-то – видимо, ключи. Найдя их, она отперла дверь.

Оба, казалось, были чем-то удивлены. Завели разговор, на этот раз более оживленный, и вошли внутрь. Дверь закрылась. Видеозапись кончилась. Не сказав ни слова, Варак нажал на кнопку воспроизведения звукозаписи.

Голос Элисон: Несите все покупки на кухню. – Звук шагов, шелест бумаги, металлический скрип дверных петель и долгое молчание.

Голос Элисон: Отец попытался воссоздать все в духе того времени, с которым связано ее детство.

Голос Ченселора: Необыкновенная любовь!

Голос Элисон: Необыкновенная жертвенность.

Голос Ченселора: Вы недолюбливали мать?

Голос Элисон: Недолюбливала. Он был исключительный человек…

Вдруг Варак протянул руку и, нажав на кнопку, остановил магнитофон.

– В этом ключ к разгадке. Все дело в матери. Ручаюсь чем угодно, что это так. Часон – уловка. Следующие полчаса слушайте очень, очень внимательно. Как писатель Ченселор интуитивно поддержал ее версию, но она разубедила его. Не преднамеренно, конечно, поскольку она, по-моему, ничего не знает.

– Я весь внимание, мистер Варак.

Они стали напряженно слушать. Несколько раз Браво быстро отводил глаза куда-то в сторону. Так было тогда, когда донесся крик Элисон из кабинета, когда слышались ее рыдания, когда Ченселор успокаивал ее и умело расспрашивал. Воображение писателя казалось безграничным. «Его первоначальная мысль была правильной», – заметил про себя Сент-Клер. Менее чем за девять недель Ченселор добился очень многого. Ни он, ни Варак не знали, каким образом, но убийство Уолтера Ролинза было связано с досье, и вот теперь этот крамольный генерал, его непосредственная дочь и уловка под названием «Часон». А самое главное, противник вышел из укрытия и сделал первый шаг. И предпринятые им действия были зафиксированы.

Сент-Клер не знал, куда приведет их Ченселор, но к досье Гувера они, конечно, приблизились.

На стене снова появилось изображение. Вот Ченселор выходит из дома, открывает дверцу машины, заглядывает внутрь и стремительно отшатывается. Затем осторожно обходит машину, поднимает камень и бросается в кусты. Вот он возвращается. Вытаскивает чемодан, выкидывает какие-то предметы из машины, забирает багаж и уходит в дом.

Тут же включилась звукозапись: вот полилась вода, вот раздался какой-то скрежет.

– Час назад я остановил ленту и выяснил, что же делал Ченселор. Он стирал слово «Часон» с чемодана, – пояснил Варак. – Не хотел, чтобы ее видела дочь Макэндрю.

Молчание. Микрофон зафиксировал скрип карандаша по бумаге. Варак прокрутил магнитную пленку, и вот снова послышались голоса.

Голос Элисон: Питер, где ты?

Голос Ченселора: Я в кухне.

Разговор о приготовлении кофе, быстрые шаги, какое-то движение.

Голос Элисон (мягко): Ты вошел в мою жизнь. Хотелось бы знать: надолго ли останешься в ней?

Голос Ченселора: Я хотел задать тебе тот же самый вопрос.

Голос Элисон: Ну что же, жизнь покажет.

На этом запись кончилась. Варак выключил аппаратуру и поднялся. Браво остался сидеть и кресле, сложив руки под подбородком.

– Этот скрип, который мы слышали… – спросил он, – неужели он писал?

– Мне кажется, да. Это похоже на него.

– Удивительно, не правда ли? В такой обстановке он возвращается к работе над романом.

– Конечно, это необычно, но стоит ли удивляться – не знаю. Если мы все правильно поняли, роман становится для него реальностью.

Браво опустил руки на поручни кресла.

– Это значит, что вы правы в своей интерпретации романа и нам предстоит заняться этим делом. Но неужели вы все еще считаете, что интересующий нас человек – член Инвер Брасс? Мне не верится.

– Разрешите мне сначала задать вам вопрос. На совещании, созванном позавчера вечером по моей просьбе, вы сообщили членам организации о том, что Ченселор встретился с Элисон Макэндрю?

– Если бы я этого не сделал, то сказал бы вам.

– Мне казалось, вы неодобрительно отнеслись к моей просьбе.

– Я был убежден, что ваше пожелание целесообразно выполнить хотя бы для того, чтобы доказать вашу ошибку. – Браво говорил отрывисто, с явным неудовольствием. – Ну а теперь что вы скажете? Вы по- прежнему считаете, что досье в руках одного из членов Инвер Брасс?

– Это станет ясно через день-два.

– Это не ответ на мой вопрос.

– Другого ответа у меня пока нет. Честно говоря, мне кажется, что я прав. Все свидетельствует об этом.

Сент-Клер выпрямился в кресле.

– Потому что я рассказал им о Ченселоре и сообщил имя девицы?

– Не только имя, – напомнил Варак. – Вы информировали их о том, что в послужном списке генерала отсутствуют данные за целых восемь месяцев.

– Это не доказательство. Те, кто располагает досье Гувера, знают об этом.

– Разумеется. То, что они стали использовать в качестве уловки, произошло в Часоне именно в эти восемь месяцев. По-моему, что бы ни случилось в Часоне, какие бы действия ни предпринял Макэндрю, все это не настолько повредило бы ему, чтобы он вынужден был уйти в отставку. Если бы дело обстояло именно так, то в Пентагоне нашлось бы немало людей, которые давным-давно заставили бы Макэндрю уйти.

– Вы правы. Произошло что-то неприятное, но отнюдь не катастрофическое. Это только часть досье, причем не самая важная.

– Да, это только прикрытие, – согласился Варак. – Случилось что-то еще, может быть, связанное с этим, может быть, нет. Если предположить, что с делом связан определенный человек, то «что-то еще» может вывести нас на того, у кого находятся досье Гувера.

– Итак, вы полагаете, что за двадцать четыре часа, прошедшие между заседанием Инвер Брасс и прибытием Ченселора в дом Макэндрю, материалы, необходимые для уловки, были изъяты из досье, – проговорил Сент-Клер, блуждая взглядом по сторонам. – Позавчера члены Инвер Брасс впервые услышали о Ченселоре, не говоря уже о Макэндрю.

– Инвер Брасс как организация узнала о Ченселоре впервые, но этого нельзя сказать о том, у кого находятся досье. Он знал о Ченселоре раньше, поскольку тот вступил в контакт с намеченными им жертвами