Василий поднял брови.

– Призовое. Оно мне особенно нравится.

– Совершенно верно, так же как и «магнум» – тоже любимое оружие американцев.

– Ого!.. – У Талейникова перехватило дыхание.

– Да, Василий. ВКР высказала предположение о наиболее вероятных агентах, способных на убийство Юревича. Они склоняются к тому, что это тот человек, которого ты ненавидишь, а именно Беовулф Агата – Медведица Агата.

– Брэндон Скофилд, отдел консульских операций, Прага, – кодовое имя Беовулф Агата… Так это он?

– Нет, на даче был не он. – Старик попытался приподняться на подушках. – Он имеет такое же отношение к Юревичу, как ты к истории с Блэкборном. Неужели тебе не ясно? Они знают все, даже отдельных сотрудников спецслужб, чье мастерство доказано, но чья воля не свободна. Такие самостоятельные, как ты, – исключение. Им нужны другие. Они накаляют обстановку, они больше не подчиняются. Они контролируют высшие звенья власти, перед тем как заставить их действовать.

– Да кто? Кто эти «они»?

– Матарезе. Корсиканские призраки…

– Что это значит?

– Оно распространяется, оно изменилось, но приняло более ужасные формы… – Крупскому трудно было говорить, он откинулся на подушку.

– Постарайтесь говорить яснее, Алексей. Что это за Матарезе?

– Никто не говорит о них. – Глаза старика уставились в потолок. Он уже шептал: – Никто не посмеет даже заговорить об этом. Ни наши из Президиума, ни в Белом доме, ни в английском министерстве иностранных дел, ни французы… никто ничего не скажет. И американцы… никогда не забывай об американцах. Эти хорошо экипированные люди из Госдепартамента и ЦРУ… Мы все замешаны… Мы все запятнали себя связью с ними.

– Запятнали?! Как? Что вы хотите этим сказать? Что за Матарезе, ради всего святого?!

Старик медленно повернул голову. Его губы дрожали. Дыхание еще более затруднилось.

– Кто-то говорит, что это началось еще в Сараеве, кто-то клянется, что в их списках есть имена Дрейфуса, Бернадотта… даже Троцкого. Нам известно о Сталине. Мы подписывали контракт и заказывали его убийство…

– Сталин? Так это правда, то, о чем говорят?

– И Берия тоже. Мы оплачивали эти счета… – Глаза старого «истребителя» стали тускнеть. – В сорок пятом году Рузвельт не выдержал удара… – Крупский потряс головой, в углах его губ скопилась слюна. – Там были определенные финансовые интересы. Его уверили, что его политика в отношении Советского Союза может поставить экономику в бедственное положение. И они не позволили ему принимать дальнейшие решения. Они заплатили, и вмешательство было обеспечено.

Талейников оторопел:

– Вы говорите, что Рузвельта убили… убили эти самые Матарезе?

– Наемные убийцы, Василий Васильевич Талейников. Вот как это называется, но эти слова никто не осмелится произнести. Их так много, на протяжении многих лет… Все молчат о них. Признания повлекут за собой катастрофу… для правительств многих стран.

– Но почему? Почему их использовали, этих Матарезе?

– Потому что они существовали, были доступны и убирали со сцены определенных лиц.

– Но это же абсурд! Убийц ведь ловили, но это имя ни разу не было даже упомянуто.

– Тебе это лучше известно, чем кому-либо. Ты и сам использовал ту же тактику, что и Матарезе.

– Что вы имеете в виду?

– И вы и они убивали… Годами Матарезе бездействовали. Но затем вернулись, только уже в другом виде, их тактика изменилась. Убийства продолжались, но уже без заказов и платы за услуги. Бессмысленные убийства без участия заказчика. Определенные представлявшие ценность лица похищались, происходили взрывы самолетов, случались правительственные кризисы, вырезались целые группы людей… Дела делались более изящно, более профессионально…

– Но вы описываете деятельность террористов. Терроризм, как известно, не имеет централизованного руководства, единого центра.

Старик еще раз попытался приподняться.

– Теперь есть. Существует уже несколько лет. «Красные бригады», палестинцы, африканские маньяки… все притянуты Матарезе в свой круг. Они убивают безнаказанно. Они парализуют деятельность правительств и скоро поставят нации и народы на грань бедствия, столкнут две супердержавы и ввергнут мир в хаос. И все ради контроля над всем миром.

– Как вы можете так уверенно говорить об этом?

– Был захвачен один из их бойцов. Солдат Матарезе. На его груди опознавательный знак – эмблема Матарезе. Мы обработали этого человека химическими препаратами. Только я видел – я всех удалил из комнаты. И я опознал его.

– Вы?

– Слушай, Талейников. Существует план действий, расписанных по срокам. Я скажу тебе, искупая прошлое. Никто не осмеливается сказать… Осталось два месяца, максимум три. Все приведено в движение. Москва и Вашингтон будут охвачены политическими маневрами, последует серия убийств в Москве и подкупов в Вашингтоне, а если надо, то и убийств тоже. Все действия и реакция на них контролируются на высшем уровне. Неизвестные лица проникли в структуры власти обеих стран. Скоро это случится, и, когда это произойдет, нам всем конец. Наш мир разрушат Матарезе, мы для них только средство, нас употребят…

– Где этот человек?

– Он мертв. Препараты, которые мы к нему применили, были вполне безопасны. Он скончался от цианистого калия, ампула с которым была зашита ему под кожу. Он разорвал собственную кожу и принял яд.

– Вы сказали, убийства? Подкуп, террор? Вы должны пояснить конкретнее.

Дыхание старика прерывалось все чаще, он опять рухнул на постель. Но, как ни странно, голос его был тверд.

– Осталось мало времени, то есть у меня его не осталось. Ты должен мне поверить, Василий, мой источник информации – самый надежный в Москве, а быть может, и во всей стране.

– Простите меня, Алексей, вы всегда были самым лучшим из тех, кого я знал, но ведь всем известно, что сейчас вы не у дел.

– Ты должен найти Медведицу Агату – Скофилда, – продолжал Крупский так, словно Василий ничего не сказал. – Ты и он должны найти их и остановить. Ты и Скофилд. До тех пор пока одного из вас не убрали, безопасность другого гарантирована. Вы – лучшие сейчас, в лучших и нуждаются.

Талейников спокойно смотрел на умирающего Крупского.

– Это как раз то, о чем никто не может просить меня. Как только он попадется мне, я убью его. Так же, как и он убьет меня, если сумеет.

– Ты ничего не значишь! – Старик начал задыхаться. – У вас нет времени на сведение личных счетов, можешь ты это понять?! Они проникли в наши тайные службы, в наши правительства. Они уже использовали вас обоих однажды и будут использовать вас снова и снова. Они используют лишь самых лучших и убивают самых лучших. Вы только их орудия, вы и вам подобные!

– Но где доказательства?

– В конкретных деталях. В сходстве почерков, – прошептал Крупский. – Я изучил все и знаю…

– Что же это за детали?

– Гильзы от русского пистолета в Нью-Йорке и американского пистолета на подмосковной даче. В течение нескольких часов Москва и Вашингтон были готовы вцепиться друг другу в глотки. Вот это и есть почерк Матарезе. Они никогда не убивают, чтобы не оставить после себя следы. Очень часто на месте преступления остаются сами убийцы, но там никогда не найти настоящих следов и подлинных убийц.

– Тех, кто спускает курок, очень часто можно поймать. Вы хорошо знаете это, Алексей.