нашивками, которые, несмотря на усталость, оживленно беседовали с водителем. Третий пограничник, в конце грузовика, не сводил глаз с окружавшего мост леса, совершенно забыв о машине. Он вглядывался в заросли по обе стороны моста с видом охотника, преследующего раненую горную кошку, – стоял неподвижно, рыская глазами и лишь слегка поворачивая голову. Это был белобрысый корсиканец. Кто мог подумать, что ничтожный солдатик на забытом богом пропускном пункте – убийца, владелец охотничьих угодий почти на всем Средиземноморье.

Четвертый человек только что миновал пешеходную калитку и медленно брел по легкому наклону к центру моста. Он явно не намеревался переходить на сопредельную сторону, не собирался приветствовать французских пограничников обычной лигурийской шуткой о том, что воздух в прекрасной Франции значительно чище, а женщины, хвала господу, гораздо изящнее. Нет, подумал Майкл, этот крестьянин, спустившийся с гор в своих обвислых портках и огромном пиджаке, останется посередине моста, подальше от света ламп. Если будет достаточно темно, он проверит свое оружие, скорее всего складной скорострельный пистолет-пулемет с коротким металлическим прикладом. Оружие, которое легко можно скрыть под его нелепым одеянием. Он снимет автомат с предохранителя и будет готов мчаться к сторожкам, когда наступит момент казни. Этот парень, которого Хейвелок видел за центральным столом в баре, должен был оказать огневую поддержку белобрысому убийце. Он не задумываясь уничтожит итальянского пограничника, если тот попытается помешать выстрелить в человека, возникшего из тьмы для того, чтобы подойти к женщине, пересекающей границу.

Ловушка была простой, но весьма эффективной и хорошо укомплектованной охотниками. Убийцы использовали в своих целях обычную процедуру, принятую на контрольно-пропускных пунктах. Жертва оказывалась заблокированной с двух сторон. Двое – один с оружием, второй со взрывчаткой – ждали у входа в капкан, третий в середине и четвертый у внешней части. Хорошо придумано. Очень профессионально.

В кустах, расположенных по диагонали от дороги, можно было разглядеть слабый огонек прикрытой ладонью сигареты. Никуда не годный стиль работы. Агент-наблюдатель чересчур потакал своим слабостям: не отказался ни от дорогого хронометра, ни от сигареты в подготовительной фазе убийства. Его следует сместить. И он будет смещен.

Хейвелок примерно измерил угол, под которым была видна сигарета, прикинул, каково расстояние огонька от земли. Человек либо опустился на корточки, либо сидел на невысоком пне. Густая листва мешала агенту-наблюдателю отчетливо видеть дорогу, что означало одно: он не ждал скорого появления машины с Дженной Каррас. Все его действия, слишком раскованные, говорили об этом. Сержант сказал, что солдаты успеют заполнить мочевой пузырь – у них еще целый час времени. Двадцать минут уже прошло, оставалось еще сорок. Нет, пожалуй, меньше. Рассчитывать на последние десять минут до смены караула очень рискованно. Смена караула требует обмена информацией, хотя бы для проформы; значит, у Майкла остается совсем мало времени. Прежде всего, необходимо узнать как можно больше от представителя Рима.

Майкл все отходил и отходил в глубь леса, пока густая листва не скрыла от него отблески огней на мосту. Он перебежал дорогу и, нырнув в кусты, повернул налево, стараясь ступать как можно осторожнее, чтобы хрустнувшая ветка не выдала его присутствия. Сейчас это самое главное. На краткий миг Хейвелок вновь представил себя в страшном лесу под Прагой. В ушах отдавалось эхо пулеметов Лидице, перед глазами маячили кричащие от ужаса, корчащиеся под пулями люди. Но он заставил себя вернуться в настоящее, вспомнить, кто он и где находится. Теперь он как подраненная горная кошка, самое святое, что было у него, осквернили лжецы, которые ничуть не лучше тех с пулеметами в Лидице… или тех, кто командовал в ГУЛАГе. Лес его родная стихия, его верный друг еще с тех пор, когда он, совсем юный, нуждался в его защите. Этого друга Майкл понимал как никто другой.

Агент-наблюдатель сидел на небольшом валуне, играя со своим хронометром. Каждые полсекунды он нажимал на кнопки, контролируя бег времени. Хейвелок извлек из кармана приобретенный в Монези четырехдюймовый нож в кожаных ножнах для разделки рыбы, раздвинул ветви, пригнулся и ринулся вперед.

– Вы! Боже мой!.. Не надо! Что вы делаете?! О господи!

– Тише, не то раскромсаю тебе морду! – Майкл уперся коленом в горло агента, а зазубренное лезвие ножа прижал к его щеке чуть ниже левого глаза. – Этим ножом, сукин сын, чистят рыбу. Я сдеру с тебя шкуру, если не выложишь все, что я хочу знать. Быстро!

– Вы маньяк!

– А ты – падаль, если поверил в это. Сколько времени вы здесь находитесь?

– Двадцать шесть часов.

– Кто отдал приказ?

– Откуда мне знать.

– Даже такая жопа, как ты, должна иметь оправдание для своих действий! Особенно если речь идет об убийстве! Разве не так? Приказ! Кто его отдал?

– «Двусмысленность»! Был пароль – «Двусмысленность», – зашептал агент-наблюдатель, ощутив лезвие ножа на своем лице. – Богом клянусь, это все, что мне известно! Тот, кто назвал пароль, получил согласие начальника Консульских операций! Дальше можно проследить лишь там, на месте! Боже! Я только знаю, что приказ поступил от того, кто назвал пароль. Это и есть оправдание наших действий!

– Объяснение принято. Теперь рассказывай о последовательности операции, все, с самого начала. Итак, вы подобрали ее в Арма-ди-Таггиа и с тех пор непрерывно вели. Каким образом?

– С самого побережья меняли машины.

– Где она сейчас? Марка автомобиля? Когда ожидается прибытие?

– «Ланчия». Спортивная. Полчаса назад…

– Короче! Когда?

– Прибытие в семь сорок. В машине стоит «жучок». Они будут здесь без двадцати восемь.

– Я знаю, что у вас нет радиопередатчика. Радио в вашем случае могло бы послужить уликой. Как держите связь?

– По телефону из кабака. Боже! Да уберите же вы свой нож!

– Пока рано. Расписание, последовательность действий? Кто ведет наблюдение за ее машиной в данный момент?

– Двое в потрепанном грузовике. В полумиле за «Ланчией». Если вы попытаетесь перехватить машину в пути, они должны вмешаться.

– Если не попытаюсь? Что тогда?

– Все предусмотрено. Начиная с семи тридцати каждый пересекающий границу обязан будет выйти из легковой машины или грузовика, не важно. Автомобили будут досматриваться – мы раздали лиры, – так или иначе она объявится.

– И в этот самый момент, вы полагаете, возникаю я?

– Если, конечно, мы… то есть они не обнаружат вас раньше. Они надеются заметить вас еще до ее прибытия.

– А если не заметят?

– Не знаю. Это их план.

– Это твой план! – Хейвелок провел ножом по лицу агента, и из щеки брызнула кровь.

– Боже! Перестаньте! Умоляю!

– Говори!

– Все будет выглядеть так, будто вы первым напали. Они знают, что у вас есть оружие. Не имеет значения, успеете вы его извлечь или нет. Они прикончат вас и вложат вам в руку пистолет. Никого не интересует, насколько правдоподобно все будет выглядеть. Задача – посеять сомнения. Затем они убегут, на грузовике стоит мощный двигатель.

– «Ланчия»? Что станет с ее машиной?

– Ее пропустят. Мы хотим всего-навсего, чтобы она убралась отсюда. Это вовсе не Каррас, а наживка на крючке у Советов. Пусть Москва забирает ее назад. Французы не станут сопротивляться. Пограничникам заплачено.

– Врешь! Грязный лжец! – Майкл порезал агенту вторую щеку. – У лжецов должна быть особая мета!