нормально выполнять их работу.

– Аналитик. Теоретик со склонностью не замечать очевидного.

– Не понимаю.

– «Ходячие пистолеты». Они никогда не могут выявить ни одного «ходячего пистолета».

– Я все равно не понимаю, о чем ты говоришь.

– Нет, я его не знаю. Это лицо так похоже на множество других из множества досье. Господи, столько лиц!

– Но все же в нем что-то есть?

– Возможно. Но я не уверен.

– Смотри на него. Сосредоточься.

– Кофе. Здесь имеется кофе?

– Я совсем забыла, – сказала Дженна. – Правило первое. Кофе должен быть черным и очень крепким. Ты все-таки остался чехом, Михаил. – Она направилась к столику за софой, на который внимательный охранник еще раньше поставил серебряный кофейник.

– Правило первое, – неожиданно возбужденно повторил Майкл. – Первое правило.

– Что?

– Где твои записи телефонного разговора Деккера?

– Я их тебе давала.

– Где они?

– Там, на столе.

– Где, я спрашиваю?

– Под фотографией. Справа от тебя.

«Наливайте себе, что хотите. Вы помните правила этого дома». Майкл смахнул фотографию незнакомого человека со стола и взял два вырванных из блокнота листка. Он начал лихорадочно изучать текст.

– Проклятье! Правила. Где же эти чертовы правила! – Хейвелок поднялся на ноги и чуть не упал, успев в последнюю секунду опереться о стол.

– Что с тобой? – воскликнула тревожно Дженна, едва не расплескав кофе.

– Деккер! – заорал Хейвелок. – Где заметки о твоей беседе с Деккером?

– Там же. Слева. Видишь блокнот?

Хейвелок лихорадочно листал страницы, его руки дрожали, глаза бегали по строчкам. И вот он нашел их.

– Странный акцент, – пробормотал он. – Странный акцент… но какой?

Майкл схватил трубку. Трясущиеся пальцы едва попадали в нужные отверстия диска.

– Соедините меня с капитан-лейтенантом Деккером. Его телефон должен быть в вашем списке.

– Михаил, возьми себя в руки.

– Заткнись!

Длинные гудки в трубке показались Майклу бесконечными.

– Алло? – произнес уверенный женский голос.

– Капитана Деккера, пожалуйста.

– Я… прошу прощения, но его нет дома.

– Но только не для меня! Говорит мистер Кросс. Пригласите его к телефону.

На двадцатой секунде ожидания Майкл понял, что голова его сейчас расколется от напряжения.

– Что случилось, мистер Кросс? – не поздоровавшись, спросил Деккер.

– Вы упомянули про странный акцент. Что вы имели в виду?

– Простите, не понял?

– Звонок! Когда вам звонил тот человек, который сказал, что говорит по поручению Мэттиаса! Вы сказали, что у него был странный акцент. Какой? Иностранный акцент? Русский?

– Ничего подобного. Это был высокий и весьма англизированный голос. Почти британский. Но не совсем.

– Спокойной ночи, капитан.

«Наливайте себе, что хотите. Вы помните правила этого дома… У нас обоих пусто. Наполните свой бокал и налейте мне. Это, как вы помните, тоже часть правил дома».

Хейвелок вновь снял телефонную трубку и придвинул к себе список телефонов. Набрав нужный номер, он принялся ждать. Теперь ожидание было почти приятным. Но оно оказалось слишком коротким, ему требовалось время, чтобы привыкнуть к новой ситуации. Итак, остров Пул!

– Говорит мистер Кросс. Соедините меня со Службой безопасности, пожалуйста.

Послышались два коротких гудка, после которых мужской голос ответил:

– Контрольный пункт. Дежурный офицер слушает.

– Кросс. Президентский приказ. Приоритет ноль. Подтвердите.

– Начинайте счет, – предложил голос.

– Один, два, три, четыре, пять, шесть…

– Достаточно. Идентификация произведена. Чем могу помочь, мистер Кросс?

– Как фамилия офицера, который получал отпуск в силу чрезвычайных семейных обстоятельств примерно полгода назад?

Молчание казалось бесконечным. Наконец деловым, уверенным голосом дежурный сообщил:

– Ваша информация не верна, мистер Кросс. Никаких заявлений об отпусках в связи с чрезвычайными обстоятельствами не поступало ни от офицеров, ни от остального персонала. Ни один человек не покидал остров.

– Благодарю вас, Служба безопасности.

Александр Великий…

Раймонд Александер. Фокс-Холлоу!

– Это он, – сказал Майкл, склонившись над столом и не выпуская из руки телефонную трубку. – Парсифаль. Раймонд Александер.

– Александер? – Дженна отшатнулась и в изумлении покачала головой.

– Ну конечно же! Это же его любимое словечко, – «правила». «Одно из правил», «часть правил». Всегда – правила; вся его жизнь – по правилам. По незыблемым правилам! Странный акцент – не иностранный, не русский. В тридцатые годы он учился в Гарварде. Это гарвардская манера, он с гордостью всегда это подчеркивал. Он выступал в тысячах лекционных залов, участвовал в сотнях дискуссий. Неожиданные доводы, быстрые ответы – фехтование: выпад, укол, защита, укол. В этом – весь Александер.

– Если исходить из того, что ты рассказывал мне об этом человеке, – спокойно и твердо заметила Дженна, – то я вижу огромное противоречие, которое ты вряд ли способен объяснить. Ты собираешься обвинить его в том, что он, зная о существовании советского «крота», не заявил об этом? И не простого «крота», а в должности заместителя государственного секретаря.

– Я – не смогу; он – сможет. Придется. Александер направил меня на остров Пул, повесив лапшу на уши про офицера-отпускника, проболтавшегося своей жене. Не было такого человека; никто не брал отпуска по чрезвычайным обстоятельствам.

– Может, он таким образом прикрывал подлинный источник информации?

– Но к чему столь замысловатая ложь? Можно просто не сообщать источник. Нет, он хотел, чтобы я ему поверил, чтобы я дал слово не упоминать его имени. Он знал, что я его не выдам.

– Но зачем? – спросила Дженна, подходя ближе. – Во-первых, зачем он тебе вообще все это рассказал? Чтобы ты кинулся на остров и тебя там убили?

– Пусть он ответит и на этот вопрос.

Хейвелок поднял трубку и нажал на кнопку внутренней связи.

– Мне потребуется машина и автомобиль сопровождения. Немедленно. Отсюда примерно час езды. – Он положил трубку, посмотрел на нее несколько мгновений и покачал головой. – Нет.

– А президент? – напомнила Дженна.

– Я пока не стану звонить ему. Беркуист сейчас в таком состоянии, что немедленно вышлет на место