– Если вы вытащите что-то, что мне не понравится, вы покойник! – И полковник отпустил руку.
Фонтин чувствовал острую боль и видел, как запястье на глазах начинает опухать. Но сейчас было не до того. Он открыл кожаную папку. Его паспорт исчез. Исчезли и международные водительские права, и чековая книжка женевского банка с зашифрованным кодовым номером его счета.
Эдриен развернулся и молча прошел через спальню. Он бросил папку на кровать и остановился у окна. Дождевые потоки струились по стеклу.
Брат обманул его. Эндрю отправился на поиски ларца, бросив его здесь. Он не нуждался в его помощи, никогда не нуждался. Константинопольский ларец – последнее оружие Эндрю. А в его руках это смертельное оружие.
«Ирония ситуации, – подумал Эдриен, – в том, что этот полковник с пистолетом – единственный, кто реально способен ему помочь. Он может преодолеть любые бюрократические препоны и помочь ему добраться до Европы. Но ни в коем случае нельзя даже словом обмолвиться о поезде из Салоник».
«Еще остались те, кто готов пожертвовать чем угодно, лишь бы раздобыть информацию об этом» – слова отца.
Не поворачиваясь, он обратился к полковнику:
– Вот доказательство, полковник.
– Понимаю.
Эдриен обернулся и посмотрел на офицера.
– Скажите мне, как один брат другому брату, как вы вышли на «Зоркий корпус»?
Полковник убрал пистолет.
– Через человека по имени Дакакос.
– Дакакос?
– Да, грек. Вы его знаете?
– Нет.
– Сначала сведения поступали весьма скудные. Информация ложилась прямо ко мне на стол. Когда Барстоу раскололся и дал показания в Сайгоне, Дакакос снова возник на горизонте. Он намекнул моему брату, чтобы тот взял Барстоу в оборот. Мы накрыли «Зоркий корпус» и здесь, в Вашингтоне, и там, в Сайгоне.
– «Мы» – это вы двое, братья, которые могли обмениваться информацией, минуя бюрократические процедуры, просто подняв телефонную трубку? – перебил его Эдриен.
– Именно так! Не знаю почему, но этот Дакакос тоже охотился за «Зорким корпусом».
– Несомненно! – подхватил Эдриен, восхищаясь тем, как чисто работал Дакакос.
– А вчера все раскрылось. Дакакос сидел у Фонтина на «хвосте» во время его путешествия в Фантхьет. На склад. Мы теперь располагаем всеми материалами «Зоркого корпуса». У нас есть доказательства…
Зазвонил телефон. Эдриен не сразу услышал звонок – настолько был поглощен рассказом полковника.
Раздался еще один звонок.
– Вы позволите? – спросил Эдриен.
– Да уж. – Глаза Таркингтона снова стали холодными. – Я буду стоять рядом.
Это звонила Барбара из Бостона.
– Я сижу в архиве, – сказала она. – Я нашла информацию о сожжении церковных документов в сорок первом году. О том самом сожжении рукописей, опровергающих догмат филиокве…
– Погоди. – Эдриен взглянул на офицера. Сможет ли он сказать это так, чтобы слова звучали естественно? – Вы можете снять трубку в соседней комнате, если хотите. Это по поводу одной нужной мне справки.
Хитрость сработала. Таркингтон пожал плечами и отошел к окну.
– Я тебя слушаю, – сказал Эдриен в трубку.
Барбара говорила как эксперт, с полным знанием дела, излагая факты, интонацией выделяя важнейшие:
– 9 января 1941 года в мечети Святой Софии в Стамбуле состоялось собрание старцев. В одиннадцать часов вечера. Это была церемония избавления. По словам очевидцев, священные предметы вверялись на вечное хранение Небесам… М-да… Небрежная работа. Тут бы по-настоящему должны быть цитаты и дословный перевод. Ну да ладно… Здесь приводятся данные, подтверждающие акт сожжения, и список лабораторий в Стамбуле и Афинах, в которых исследовались фрагменты золы. Анализ подтвердил возраст и химический состав рукописей. Вот так-то, мой дорогой Фома неверующий.
– А что свидетельства очевидцев?
– Ну, может быть, я слишком придираюсь. А может, и не слишком. В таком докладе должны быть точно указаны все реквизиты, регистрационные номера. Но, впрочем, это уже технические детали. Самое главное, что здесь имеется подлинная архивная печать. А это уже кое-что. Это означает, что некий весьма авторитетный человек присутствовал там и подтвердил акт сожжения, который он наблюдал собственными глазами. Так что фонд Аннаксаса не зря истратил свои деньги. Они получили то, что хотели. Об этом и свидетельствует печать.
– Какой фонд? – тихо спросил он.
– Аннаксаса. Это фонд, который выделил деньги для данного исследования.
– Спасибо. Я тебе потом перезвоню. – Он положил трубку. Таркингтон стоял у окна и смотрел на дождь. Ему надо во что бы то ни стало избавиться от этого человека, надо немедленно отправиться на поиски ларца.
Барбара была, по крайней мере, в одном права. Дакакос Аннаксас получил то, за что выложил кругленькую сумму: фиктивный доклад.
Он знал, куда ему теперь надо ехать.
В Кампо-ди-Фьори.
Дакакос.
Дакакос, Дакакос, Дакакос!
Это имя горело в мозгу Эндрю, с высоты тридцати тысяч футов вглядывавшегося в берег Италии. Теодор Аннаксас Дакакос уничтожил «Зоркий корпус» с единственной целью – уничтожить Эндрю Фонтина, отстранить его от поисков ларца, погребенного в горах. Что же толкнуло его на такое решение? Как ему удалось? Необходимо узнать все, что возможно, об этом человеке. Чем лучше знаешь противника, тем эффективнее борешься с ним. В сложившихся обстоятельствах Дакакос остается единственным препятствием, единственным соперником.
В Риме есть человек, который может ему помочь. Банкир. Он часто появлялся в Сайгоне, скупал целые флотилии и переправлял суда в Неаполь, где распродавал краденое по всей Италии. «Зоркий корпус» заарканил его, и он выдал им немало имен. Все нити вели опять-таки в Вашингтон.
Такой человек, конечно, знает Дакакоса.
Стюардесса рейса «Эр Кенэда» объявила, что самолет пошел на снижение и через пятнадцать минут они совершат посадку в римском аэропорту Леонардо да Винчи.
Фонтин вытащил паспорт. Он купил его в Квебеке. Паспорт Эдриена помог ему пройти через канадскую таможню, но он знал, что больше не сумеет им воспользоваться. Вашингтон уже наверняка объявил розыск Фонтина и разослал запрос во все аэропорты Европы.
Смешно, в два часа ночи он случайно встретил в Монреале каких-то дезертиров. Этим изгнанникам- моралистам позарез нужны были деньги, моральные ценности, оказывается, трудно проповедовать, не имея ни гроша в кармане. Длинноволосый болтун в потрепанной полевой гимнастерке привел его к себе на квартиру, насквозь провонявшую наркотой, и за десять тысяч «зеленых» ему через час доставили чужой паспорт.
Он уже настолько оторвался от Эдриена, что тому его не догнать.
Теперь Эдриена можно сбросить со счетов. Если Дакакос хотел преградить путь одному, то, уж конечно, захочет остановить и второго. Военный ему не по зубам, зато с юристом он справится без труда. А если Эдриена не остановит Дакакос, отсутствие паспорта станет непреодолимой помехой. Брат сошел с дистанции, он больше не соперник.
Самолет коснулся земли. Эндрю отстегнул ремень: он выйдет из самолета одним из первых. Он
