'эффективной' проповеди. Это было заметно уже в советские времена, что позволило светскому религиоведу сделать горькое замечание о баптистах: У них не было ни собственного Баха, ни собственного Лютера. А поэтому они порой пели на мотивы популярных советских песен. 'Мир моей душе я искал, но его найти нелегко. Долго я молился и страдал. В поисках ушел далеко'. Это 'Сулико' — если не ошибаюсь, любимая песня земного советского бога. 'Мы рождены, чтоб гибнущему миру спасенье словом указать. Чтобы разбить греховные кумиры и к идеалу Божьему призвать'. Это 'Марш энтузиастов', мелодия которого заимствована из гимна нацистских Luftwaffe. Наконец, нечто фантасмагорическое, недоступное воображению ни Беккета, ни Ионеску: 'Союз нерушимый великой свободы Сплотила навеки святая любовь. И верных нас только Единому Богу Омыла Христова пречистая кровь. Сквозь грозы и бури житейского моря Пойдем мы вперед не страшась вражьих сил. Христос нам поможет, ведь в нем наша сила, и Он для нас, первенец, путь проложил! '[213].

Это не пример 'инкультурации', а пример неспособности к ней. Это была попытка использовать идеологические стереотипы господствующей митрополии для проповеди среди колониального населения. Это именно неумение растождествить себя с тем, что сегодня модно и естественно в господствующей ныне имперской культуре. Советская империя рухнула. А протестанты так и не перешли на язык классической русской культуры, предпочтя более легкий путь и переняв жаргон новой империи — американской.

Дело, впрочем, не только в том, что такой путь более легок. Дело в том, что подлинная инкультурация протестантизма на русской почве означает неизбежное сближение с православием. А человек, начавший читать Бердяева и Достоевского, уже не сможет подражать и сочувствовать Билли Грэму или Марку Финли. А вот патристика станет для него доступнее. Мир православия — роднее и понятнее. Так что думающие руководители протестантских миссий в России уже осознают, что оказались они аккурат между 'Сциллой и Харибдой'. Будешь продолжать использовать американские миссионерские технологии — не сможешь перешагнуть однопроцентный барьер (социологические опросы показывают, что менее одного процента населения России считают себя протестантами). А начнешь действительно врастать в русскую культурную почву — и твои же прихожане и даже пастыри утратят привитый им иммунитет против православия и начнут с интересом, а затем и с ностальгией поглядывать в сторону православных храмов и монастырей.

И все же, если русские протестанты действительно хотят прежде всего проповедовать Евангелие — то ради других людей, ради того, чтобы большее число людей смогло услышать Евангелие и прийти ко Христу, лучше им это делать не в противостоянии с православием, а в союзе с ним.

Да, православие устало, оно искалечено коммунистическим гнетом, оно не способно сегодня вполне развернуть свои возможности. Но действовать мимо него или даже в противостоянии с ним — это все равно, что принять решение о сносе давно не реставрировавшихся русских городов Золотого Кольца и начать строить на их месте новые мегаполисы. Не добивать надо русское православие, а восстанавливать.

И голос православия, возражающий против активизма американских миссионеров, не есть голос государственной Церкви, требующей принять строгие меры против каких-то мелких, но досадливонепослушных групп сектантов. Это именно голос меньшинства. Меньшинство, которое даже у себя дома не имеет ни поддержки властей, ни понимания большей части народа, и о существовании которого влиятельные средства массовой информации вспоминают по большей части лишь для того, чтобы высказать что-то негативное в его адрес. И противостоим мы людям, которые уполномочены на свою миссию мощнейшей и единственной империей современного мира. У нас нет власти, нет денег, нет даже поддержки большинства собственного народа. Но у нас есть ощущение того, что правда не тождественна американскому образу жизни.

На всех форумах сегодня твердят: следующий век будет веком многополюсным, в нем зазвучат голоса неевропейских народов. Россия — это, конечно, Европа. Россия — это западная страна (ибо что же такого индийского или буддистского есть в нашей культуре и в нашей религии?). Но сегодня мы находимся в таком положении, что вполне естественно нам хотя бы частично отождествлять свои интересы с интересами большинства человечества, то есть стран третьего мира. И вместе с ними мы говорим: мы хотим быть открытыми к миру, но у нас есть опыт нашей истории, есть опыт нашего видения человеческой судьбы, и в мире мы можем быть не только слушателями. О многом мы можем сказать сами. И мы хотим быть самими собой. Западная техника не дает нам ответа на те философские вопросы, которые ставит нам наша традиция мысли. И поэтому американские компьютеры мы будем учить понимать наш язык. Идеологи американизма хотят, чтобы их техника учила нас думать и чувствовать, как они. Мы хотим иного: мы хотим, чтобы американская техника помогала нам формулировать и распространять наши мысли.

В общем, впору бросать призыв: 'Африканцы и индусы, вьетнамцы и ирландцы! Научите русскую интеллигенцию бороться за права национальной культуры!'.

Задача деколонизации нашего сознания — это общенациональная задача. О богословской же ее составляющей я могу лишь сказать: позитивный опыт многовековой православной традиции не может и не должен быть растворен в опыте американских миссионеров. Надеюсь, что этот тезис достаточно обоснован предыдущими страницами.

Итак, мы подошли к вопросу о том, имеет ли право православный мир отстаивать свою самобытность, или же он должен с восторженным послушанием подлаживаться под любую 'современную' идею, под любой проект 'объединения религий', под американские стандарты религиозного потребления. Этому вопросу будет посвящена следующая книга — 'Вызов экуменизма'.

К главе 'Христос церковного предания'

1. Паскаль Б. Мысли о религии. М., 1905. С. 265.

2. Цит. по: Черемухин П. А. Учение о Домостроительстве спасения в византийском богословии (епископ Николай Мефонский, митрополит Николай Кавасила и Никита Акоминат) // БТ. М., 1964. № 3. С. 168.

3. Цит. по: Успенский Н. Анафора. // БТ. М., 1975. № 13. С. 58.

4. Св. Ипполит Римский. Апостольское предание // БТ. М„1970. № 5. С. 284.

5. Гарнак А. Сущность христианства. М., 1907. С. 168.