путешествовать с тобою по этим далеким краям, любоваться природой, делиться мыслями, чувствами!..
Сретенск небольшой городок (вернее — станица), много хуже наших даже уездных городов по своим постройкам, по чистоте и благоустройству. Расположен он на красивом склоне громадной цепи гор на берегу реки Шилки. Железная дорога идет по левому берегу реки, станция «Сретенск» находится там же; город же расположен на правом берегу, так что со станции нужно переехать на пароме реку, чтобы попасть в город. Шилка здесь довольно большая, красивая и очень быстрая река. Сюда доходят из Благовещенска значительных размеров пароходы. В настоящее время я вижу здесь около 10 пароходов. В городе я насчитал только три каменных здания, все же остальные постройки деревянные. Улицы конечно не вымощены, тротуары деревянные и оч. плохие. Гостиница, в которой я остановился, «Дальний Восток», только сносная, хотя номера очень дорогие. Сегодня меня накормили порядочным обедом, а вчера я гулял тут в саду, который находится возле самой гостиницы, и слушал очень плохую военную музыку. Публики в саду было порядочно, т. к. это единственный сад, где можно погулять и собраться здешнему обществу. В магазинах везде (да теперь и в других городах) страшная дороговизна; товаров почти нет, т. к. вследствии войны нет подвоза. Вот образчик цен, которые стоят теперь по всему Забайкалью: сахар — 30–40 к. фунт; свечи стеарин. 30–54 к. фунт; черный хлеб — 8 к. фунт; мука ржаная — 1 р. 60 к. пуд (в Ольховатке — 60– 70 к.); водка — 2 р. бутылка; вино красное — 3–5 р. бутылка. Все вообще страшно дорого, да многое и вовсе не достанешь. Эти командировки начинают мне уже надоедать, так как очень дорого обходятся, несмотря на бесплатный проезд в 1-м классе. Да и ездить приходится все по одним и тем же местам. Только вот в Сретенск я попал в первый раз и этим доволен. Но все-таки, моя дорогая, скучно мне страшно, на душе тоскливо и уныло.
Слухи о том, что мы скоро двинемся, продолжают упорно держаться, и может быть действительно нас скоро двинут. Это будет не совсем вовремя, мы туда попадем в самый период дождей и невылазной грязи. Но все-таки, дай Бог, чтобы скорее было. Войска все время продолжают идти мимо нас на Дальний Восток. Дела наши там все по-прежнему нельзя назвать вполне хорошими, и до конца войны по-видимому пройдет немало времени. А значит и мою Каролю мне еще долго не суждено увидеть и расцеловать!
Пока до свидания, дорогая! Крепко целую тебя, голубка!
Весь твой Н.Кураев.
Твоим родителям и всем меня помнящим сердечный привет!
В семье Романовых наступил день! день — 30 июля! самый радостный, самый счастливый, самый долгожданный день царствования последнего императора — родился наследник!
Поразительно, именно в этот день душевного ликования и благодарения Бога за ниспосланное утешение царь впервые за полгода войны называет переживаемое время «годиной трудных испытаний». До этого можно было лишь восхищаться и завидовать ровному дыханию и стойкости, с которыми наш император перечислял бедствия, обрушенные на его народ.
Какие жуткие рифмы идут, нисходят от русского престола ступеньками вниз…
Порывистый Иван Грозный убил своего сына собственноручно…
Превосходный организатор и твердый в достижении цели преобразователь России Петр Великий поручил умерщвление сына набившим руку в этом деле мастерам…
Фатально веривший в бессмертие самодержавия на Руси последний царь сам отнес на руках своего обреченного на короткую жизнь сына к месту казни.
Человек-символ?
Но в этой картине морозит душу как раз прямой, частный смысл; как умозрительны деления жизни на множества жизней — на личную, политическую, биологическую и разные прочие, — их все обрывает одна пуля.
Толкователи символов говорят, что туда, вниз, в подвал, к расстреливателям царь нес Россию. Какую «Россию»? Которой уже не было дела до бывшего царя?
Страшна мысль об еще одной бессудной казни, множащей список, не знающий ни конца, ни начала.
Ужасна мысль о смерти невинных детей, только новость ли это в стране, где произвол всегда брал верх над законом.
По признанию начальника канцелярии Министерства Императорского Двора, все высочайшие особы из компетенции общих судебных установлений были изъяты, их даже за убийство не судили.
Высочайшая челядь, бесчисленные домочадцы осаждали царя просьбами и ходатайствами, искали милости. «Большинство ходатайств сводилось к делам, законом не предусмотренным или даже стремящимся прямо его нарушить» — свидетельствует генерал-лейтенант А. А. Мосолов, преданнейший царский слуга, через руки которого шли к государю прошения. Часто на мое заявление, что искомое противозаконно, я слышал в ответ: «Конечно, если бы это было законно, мне бы незачем было беспокоить его величество»
Велик соблазн беззакония, последствия его страшны…
Был отец, был сын, были мать, жена, дочери… изъятые «из компетенции общих судебных установлений…»
… Дед очень любил своего старшего сына Сережу, каждый день, каждый, по дороге из больницы он заходил на кладбище, был у его могилы.
Зимой в обязанность младших детей, Ольги и Аркадия, входила очистка от снега тропинки к могиле. Все домашние работы детей символически, но оплачивались, мытье обуви, работа с дровами и топка печей, содержание дедовского инструментария, все, кроме этой, естественно.
Дневник императора.
30-го июля. Пятница.
Незабвенный великий для нас день, в кот. так явно посетила нас милость Божья. В 11/4 дня у Аликс родился сын, кот. при молитве нарекли Алексеем. Все произошло замечательно скоро — для меня, по крайней мере. Утром побывал как всегда у Мамa, затем принял доклад Коковцева и раненного при Вафангоу арт. офицера Клепикова и пошел к Аликс, чтобы завтракать. Она уже была наверху и полчаса спустя произошло это счастливое событие. Нет слов, чтобы уметь достаточно благодарить Бога за ниспосланное нам утешение в эту годину трудных испытаний!
Дорогая Аликс чувствует себя очень хорошо. Мамa приехала в 2 часа и долго просидела со мною, до первого свидания с новым внуком. В 5 час. поехал к молебну с детьми, к кот. собралось все семейство. Писал массу телеграмм. Миша приехал из лагеря; он уверяет, что подал «в отставку».[1] Обедал в спальне.
День действительно великий, ежели в отличие от всех прочих дней царь в этот день не гулял! Впрочем, может быть, и гулял, но, надо думать, наконец-то произошло событие, важностью своей потеснившее в «Дневнике» запись о прогулке. Даже гибель эскадры, мученическая смерть многих тысяч российских моряков не нарушили ритма ежедневных прогулок и ежедневных достоверных записей об этих прогулках в «Дневнике».
Дед тоже стремится к порядку и системности в переписке с бабушкой, но не ради служения высшей гармонии, сообщающей нам об устойчивости и красоте мира, а в целях самых практических, следить за тем, чтобы не пропадали письма. Однако к надзору за государственными службами русский человек приспособлен плохо.
Ст. Борзя, Забайк. ж.д. Август, 18 дня. 1904 г.
Дорогая голубка Кароля!
Прости мою глупую память: я опять забыл, какой № я должен поставить на этом письме. Думается
