– Конечно, собака, – возразил Намми. – Он – очень хороший пес.

– Это набивной пес, вот кто он.

– Просто надо иметь хорошее воображение.

– Мозгов у тебя, будто у курицы. Если ты хочешь собаку, почему не завести настоящую?

– Бабушка сказала, что после ее ухода с настоящей собакой мне будет трудно. Я должен прибираться в доме, готовить еду, заботиться о себе, а это большая работа, даже без собаки.

Мистер Лисс снова рассмеялся, и Намми отступил он него на шаг.

Более злым, чем обычно, голосом, напомнившим Намми каркающий голос колдуньи из того фильма с котлом, мистер Лисс спросил: «Ты смог научить его каким-то трюкам? Он выглядит таким умным».

– Трюки он умеет делать лучше многих настоящих собак, – ответил Намми.

Чтобы доказать, что Норман особенный, и заставить старика пожалеть о том, что он рассмеялся, Намми прошел к дивану и сел рядом с собакой.

За одним из ушей Нормана находилась потайная кнопка. Когда Намми нажал на нее, пес произнес приятным, но чуть рычащим голосом: «Почеши мне животик».

– И ты, наверное, укладываешь его лапами вверх и полночи чешешь живот, – тут мистер Лисс принялся смеяться еще сильнее.

Намми вновь нажал кнопку, и Норман, все тем же приятным, чуть рычащим голосом спросил: «Мне дадут что-нибудь вкусненькое?»

Мистер Лисс уже смеялся так, что из глаз потекли слезы, и он плюхнулся на стул, похоже, упал бы на пол, если б не сел.

– Ты должен скормить ему весь дом! – сквозь смех воскликнул старик.

– Давай поиграем в мяч! – предложил Норман-пес. – Я не люблю кошек, – добавил он. И еще: – Пора вздремнуть.

Мистер Лисс продолжал смеяться, но уже не так сильно.

– Ты так добр ко мне, – продолжил Норман-пес.

Мистер Лисс вытер глаза рукавом куртки.

Намми обнял Нормана, и пес сказал: «Я тебя люблю».

Рядом с первой кнопкой находилась вторая, размером поменьше. Если нажать ее, пес не произносил новую фразу, а повторял последнюю.

– Я тебя люблю, – повторил Норман.

Намми еще крепче прижал Нормана к себе.

– И я люблю тебя.

Намми нравилось ласкать Нормана, гладить его по мягкому, шелковистому меху.

Через какое-то время он опять нажал маленькую кнопку, и пес произнес: «Я тебя люблю».

Обнимая и поглаживая Нормана, Намми почти забыл про мистера Лисса. Когда вспомнил о нем, старик по-прежнему сидел на стуле, но уже не смеялся. И выглядел по-другому, не напоминал колдунью.

– Сколько тебе лет, малыш?

– Мне говорили, что в следующем марте исполнится тридцать один.

– И давно ушла твоя бабушка?

Намми пожал плечами.

– Недавно. Но слишком давно.

– Мы не можем оставаться здесь, – после паузы продолжил мистер Лисс. – Кто бы они ни были, где бы они ни были, они придут сюда за тобой.

– Чиф Хармильо – мой друг.

– Не этот чиф Хармильо, – мистер Лисс встал. – Эй, малыш, у тебя есть деньги?

– Конечно. Бабушка оставила мне деньги.

– Где они?

– По большей части, в банке. Мистер Леланд Риз оплачивает счета и выдает мне деньги на карманные расходы.

– А в доме у тебя деньги есть?

– Конечно.

– Покажи мне, где они. И я должен избавиться от этого арестантского костюма.

Намми встал с Норманом на руках.

– Вы собираетесь украсть их у меня?

– Никто ничего не говорил насчет кражи. Я прошу дать мне в долг. Я тебе их отдам.

– В долг. Что ж…

– Малыш, у нас нет времени обсуждать проценты. Мы должны убраться отсюда, пока эти инопланетные сукины дети не появятся здесь, чтобы оторвать нам головы и проделать с нами то же самое, что они проделали с людьми в соседней камере.

Намми вспомнил симпатичного молодого человека в серых брюках и свитере, вспомнил, как он перестал выглядеть симпатичным, перестал выглядеть человеком и превратился в жуткого монстра.

По его телу пробежала дрожь.

– Хорошо, в долг.

Чиф Рафаэль Хармильо следом за директором Мелиндой Райнс спускался по двум лестничным пролетам, ведущим в подвал начальной школы «Мериуитер Льюис».

Лестница привела их в короткий коридор, который привел их к стальной двери. За дверью находилась просторная котельная.

Три работающих на газе бойлера с высоким КПД подогревали воду, которая, в свою очередь, обогревала воздух, подаваемый в классы при холодной погоде. Здесь же стояли и холодильные установки, которые охлаждали школу в жару. Еще в комнате хватало белых пластиковых труб, клапанов, манометров и всякого другого сложного оборудования. Бойлеры, холодильные установки и прочее громоздкое оборудование разделялось широкими проходами.

Директор Райнс и чиф шли по одному из них.

– Мы сможем приводить сюда по два класса сразу.

– Под каким предлогом? – спросил Хармильо.

– Мы назовем это экскурсией по школе. Они, мол, смогут узнать, как работают различные технические системы, своими глазами увидеть тайны, которые прячутся у них под ногами. Мы преподнесем все это как приключение. Ученики начальной школы обожают экскурсии, обожают приключения.

– Два класса одновременно. Сколько здесь классов?

– Двадцать два.

– Сколько учеников в каждом классе?

– От восемнадцати до двадцати двух.

– И сколько всего детей?

– Четыреста сорок два, минус те, кто отсутствует по болезни.

Они пересекли котельную и через еще одну металлическую дверь вышли в длинный и широкий коридор с бетонными стенами. По правую руку тянулась череда дверей, но слева их было только две, обе двухстворчатые с металлическими ручками-штангами.

Ручки каждой двери соединяла цепь, на которой висел тяжелый замок. Мелинда Райнс достала из кармана пиджака брючного костюма ключ, открыла замок и позволила цепи железной змеей соскользнуть на пол.

Она вошла, включила свет. Их глазам открылся огромный зал, посреди которого находилось прямоугольное углубление.

– Тут строили бассейн. Но не довели дело до конца.

Тридцатью годами раньше Рейнбоу-Фоллс видел себя на пороге экономического бума. Открытие в округе крупных месторождений природного газа и нефти привело к огромным инвестициям в энергетику и, согласно прогнозам, в будущем объем инвестиций мог только нарастать. Ожидалось, что за десятилетие население Рейнбоу-Фоллс удвоится, и доход каждой семьи тоже вырастет примерно вдвое.