Витражи из цветного стекла разлетелись вдребезги под грохот выстрелов. Множество костяных кулаков забарабанили по парадной двери, словно толпа демонов с ордерами на смерть требовала пустить их в дом. Опять полетели щепки, штукатурка, куски утеплителя, лестница завибрировала у них под ногами от пуль, которые, словно рой рассерженных ос, впивались в нижнюю ее часть.

Как только они миновали площадку и начали подниматься по второму пролету, Дилан почувствовал себя в большей безопасности, но тут же выяснилось, что расслабляться рано. Пуля вонзилась в лестницу несколькими ступеньками выше, другая – в потолок.

Дилан сообразил, что обратная сторона второго пролета обращена к входной двери. То есть у них под ногами – стена тира, перед которой устанавливаются мишени.

Дальнейшее продвижение было опасным, возвращение не имело смысла, стояние на месте привело бы к смерти, если не сразу, то чуть позже. Поэтому они еще крепче ухватились за ремень Шепа, Джилли – двумя руками, Дилан – одной, и преодолели второй пролет под успевший поднадоесть вопрос Шепа: «Где один только лед?»

Дилан ожидал, что ему прострелят подошвы, руки, пуля попадет под подбородок и выйдет через затылок. Однако они добрались до коридора второго этажа без единой царапины. Он отпустил ремень брата и оперся одной рукой о стойку, чтобы перевести дух.

Вероятно, Вонетта Бизли, их домоправительница, прикасалась к стойке утром этого дня, потому что, когда Дилан вошел в контакт с ее психическим следом, перед его мысленным взором замелькали образы женщины. Он почувствовал, что должен немедленно ее найти.

Если бы это произошло прошлым вечером, когда он еще не научился контролировать свою реакцию на такой вот зов, он бы сбежал вниз по ступеням, под свинцовый дождь, точно так же, как помчался к дому Марджори на Эвкалиптовой авеню. Вместо этого он отдернул руку от стойки, разорвав контакт с психическим следом.

Джилли уже увлекла Шеперда в коридор, подальше от лестницы. Возвысив голос, чтобы перекрыть грохот канонады, она умоляла перенести их из этого дома куда-то еще.

Догнав их, Дилан убедился, что его брат по-прежнему зациклен на льду. Лед продолжал заполнять голову Шеперда, вытесняя все прочие мысли.

Не представлялось возможным определить, когда Шеперду удастся выбраться из трясины этой последней навязчивости, но мудрые поставили бы деньги на достаточно длительный срок. Действительно, многое говорило за то, что он обретет контакт с окружающим миром, вернее всего, через час, а не через пару минут.

Такая вот сосредоточенность на одном вопросе или предмете служила ему еще одним способом изоляции от чрезмерного потока информации, поступающего от органов чувств. Под ураганным огнем он не мог найти безопасный угол и повернуться спиной к хаосу, зато создал символический угол в комнате, упрятанной в глубинах замка собственного разума, угол, в котором мог думать только о льде, льде, льде.

– Где один только лед?

– Что будет после того, как эти убийцы войдут в дом? – спросила Джилли.

– Изрешетят второй этаж. Может, залезут для этого на крышу крыльца.

– Может, свалятся с нее.

– Лед, лед, лед.

– Мы должны отвлечь его от этого льда! – воскликнула Джилли.

– Для этого нам нужно время и тишина.

– Тогда мы в заднице.

– Мы не в заднице.

– В заднице.

– Не в заднице.

– У тебя есть план? – спросила она.

У Дилана был только один план, который, собственно, предложила Джилли: подняться над пулями. Но теперь он понимал, что в доме пули найдут их, куда бы они ни пошли, не говоря уже о стрелках.

Яростная стрельба на первом этаже, опасение, что шальная пуля найдет их, влетев по лестничному пролету или пробив потолок первого этажа и, соответственно, пол второго, приводили к тому, что размышлять о тактике и стратегии было ничуть не легче, чем ловить змей лассо. Вновь жизненные обстоятельства позволили Дилану лучше осознать, в каком напряжении находился Шеперд практически все время, пытаясь справиться с тем информационным потоком, который обрушивала на него повседневная жизнь.

Ладно, про деньги следовало забыть. «Битлз» правы: деньги не могут купить любовь. Или остановить пулю.

Следовало забыть и про пистолет калибра 9 мм, который он приобрел после убийства матери. Против артиллерии киллеров пользы от него было бы не больше, чем от детского пугача.

– Лед, лед, лед.

Джилли пыталась переключить Шепа со льда, чтобы он сложил их в другое место, но, с закрытыми глазами и отключенным мышлением, он не реагировал на ее слова.

Время и тишина. Хотя времени у них было в обрез, каждая последующая минута могла стать минутой возвращения Шепа в реальный мир. О полной тишине речи в этом аду быть не могло, но и минимальное уменьшение грохота могло помочь Шепу найти выход из ледяного угла.

Дилан пересек коридор, открыл дверь в спальню для гостей.

– Сюда.

Как выяснилось, Джилли могла заставить Шепа достаточно быстро волочить ноги.

От яростного обстрела стены дома ходили ходуном. Стеклянные панели окон второго этажа тревожно звенели.

Опережая Джилли и Шепа, Дилан поспешил к двери большого стенного шкафа, который служил гардеробной. Вошел, включил свет.

Веревка свисала с крышки люка в потолке. Он дернул за веревку, опуская люк.

Внизу грохот выстрелов, который не уступал канонаде при осаде Ленинграда фашистами – Дилан как- то раз видел документальный фильм на эту тему по Историческому каналу, – внезапно стал еще громче.

Дилану оставалось только гадать, сколько еще нужно прямых попаданий в опорные стойки, чтобы каркас дома не выдержал и завалились один или сразу два угла.

– Лед, лед, лед.

Доставив Шепа к двери стенного шкафа, Джилли прокомментировала происходящее внизу: «Похоже, у нас там Апокалипсис в квадрате».

– Пожалуй. – К верхней стороне крышки люка крепилась лестница из трех сегментов. Дилан разложил ее.

– Должно быть, у некоторых подопытных кроликов Проктора развивались таланты куда более страшные, чем наши.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Эти парни не знают, на что мы способны, но они надули в штаны, заранее боясь того, с чем могут столкнуться, вот и хотят нас убить, причем чем быстрее, тем лучше.

Дилан еще не думал об этом. Не хотел об этом думать. А ведь до них наноботы Проктора действительно могли привести к созданию монстров. Вот все и ждали, что он, Джилли и Шеп – такие же монстры.

– Что дальше? – недоверчиво спросила Джилли. – Ты хочешь, чтобы мы поднялись по этой гребаной лестнице?

– Да.