Девушка даже не повернула головы, и продолжала висеть на дверной ручке глядя в ночное небо сквозь стекло бокового окна. Кот взяла ее за плечо и потянула.
— Идем! Скорее!!! — поторопила она. — Было бы глупо умереть теперь, когда мы столько всего сделали. Если ты погибнешь сейчас, куклам будет очень весело. Они будут смеяться и смеяться…
Вот грядет Крейбёнст Вехс…
Запыленный и окровавленный, но прямой и спокойный, он шел пружинистым шагом вдоль крыши фургона. Тот лежал на боку словно потерпевший аварию нефтеналивной танкер, и вокруг него разливалось целое море бензина. Поравнявшись с выбитым потолочным люком, Вехс с любопытством на него посмотрел, но задерживаться не стал. Он спешил к кабине, где уже видел Котай Шеперд и Ариэль — двух своих непослушных девчонок, которые только что выбрались наружу через дыру на месте ветрового стекла.
Повернувшись к нему спиной, обе двигались к западной обочине шоссе, сразу за которой начиналась сосновая роща, достаточно густая, чтобы в ней можно было спрятаться. Именно это они и собирались сделать — скрыться среди ветвей, пока он их не заметил. Женщина прихрамывала и торопила Ариэль, слегка подталкивая ее в спину.
Шериф Вехс так и не нашел револьвера, но зато в руках у него снова было ружье, которое он держал за ствол. И он нагонял их. Женщина вдруг услышала, как он шаркнул по залитому бензином асфальту изуродованным башмаком, но обернуться, чтобы встретиться с ним лицом к лицу, у нее уже не было времени. Вехс взмахнул ружьем как дубиной и ударил Котай Шеперд между лопаток плоской стороной приклада.
Удар свалил ее на землю. Она полетела на асфальт не в силах даже закричать, потому что удар сбил ей дыхание. В последний раз дернувшись, она распростерлась у его ног вниз лицом. То ли потеряла сознание, то ли ее парализовал страх.
Ариэль мелкими шажками удалялась в том же направлении, в каком ее толкала Котай, словно не зная, не чувствуя того, что случилось с ее спасительницей. Возможно, она в самом деле ничего не заметила, или же ею двигало отчаянное стремление к свободе. Но скорее всего, она просто шла и шла как заведенная, ничего не видя и не сознавая.
Женщина перекатилась на спину и посмотрела на него снизу вверх. Нет, сознание она не теряла; глаза у нее были ясные, и в них горел огонь ненависти.
— Бог в страхе, — вымолвил Вехс фразу, которую можно было составить из букв его имени.
Но на женщину это утверждение не произвело никакого впечатления. Сиплым голосом — не то от паров бензина, не то от удара по спине — она произнесла:
— Пошел в жо-пу!..
Когда он убьет Котай Шеперд, ему придется отрезать и съесть кусочек ее плоти, как он съел паука, ибо впереди трудные дни, и ее удивительная сила и смекалка могут ему пригодиться.
Ариэль успела отойти футов на пятьдесят, и шериф подумал, не догнать ли ее, но решил сначала покончить с женщиной. В том состоянии, в каком пребывала Ариэль, она все равно не смогла бы уйти далеко.
Когда Вехс снова посмотрел вниз, он увидел, что женщина достала из кармана какую-то крошечную вещь.
Кот сжимала в руке зажигалку, которая оставалась у нее в кармане с тех самых пор, как Вехс расстрелял служащих на автозаправочной станции. Она уже отключила блокировку газового клапана, сделанную в расчете на детские шалости, и положила большой палец на колесико, однако зажечь огонь не решалась. Она сама лежала в луже бензина, ее волосы и одежда насквозь пропитались им, и Кот едва могла дышать среди удушающих испарений. Ее дрожащая рука тоже была мокрой, и Кот предвидела, что как только она высечет крошечную искру, пламя побежит вверх по руке, по плечу, перекинется на волосы и в считанные секунды охватит ее тело целиком.
Ей оставалось только положиться на то, что в мире еще есть справедливость, и что в туманах, которые плывут между стволами мамонтовых деревьев, сокрыт глубокий смысл, иначе она сама будет ничем, не лучше Крейбенста Вехса, не лучше бездумно рыщущего жука-пальметто.
Она лежала у самых ног Вехса. Даже если случится худшее, она утащит его с собой…
— Навсегда, — прошептала она, ибо это было еще одно слово, которое можно было сложить из букв его имени.
И крутанула колесико.
Из сопла зажигалки вырвался острый и чистый язычок пламени, но он не поднялся обжигающим жаром по ее руке, и Кот ткнула зажигалкой в ботинок Вехса.
Она выронила пластмассовый баллончик, и робкий огонек тут же погас, успев прежде воспламенить пропитанную бензином кожу.
Еще не успев толком выпустить зажигалку из рук, Кот рванулась в сторону, подальше от Вехса. Прижимая руки к груди, она катилась по черному асфальту потрясенная тем, как быстро, жарко и высоко поднялся в ночное небо ревущий жадный костер. Наверное, и за ней уже гнались проворные, голубые, неземной красоты язычки, и Кот сжалась, приготовившись достойно встретить убийственный экстаз бушующего огня, когда совершенно неожиданно для себя оказалась на сухом асфальте.
Глотнув воздуха, она вскочила на ноги и попятилась подальше от озера пылающего бензина и от объятой огнем твари, которая бесновалась в самой его середине.
Крейбенст Вехс, обутый в огненные сапоги, яростно топал ногами по асфальту, из которого вырастали все новые и новые огненные ленты и полотнища.
Кот увидела, как загорелись его волосы, и отвернулась.
Ариэль была уже далеко от залитого бензином асфальта; никакая опасность ей не грозила, да она, похоже, и не замечала разверзшегося на дороге огненного ада. Стоя к нему спиной, она разглядывала высокие звезды.
Кот нагнала ее и отвела еще на двадцать шагов дальше — просто на всякий случай.
Пронзительные, жуткие вопли Вехса, от которых кровь стыла в жилах и шевелились волосы на голове, стали еще громче. Обернувшись, Кот поняла почему. Убийца, похожий на огненный смерч, преследовал их. Каким-то чудом он все еще держался на ногах, шагая по черному пузырящемуся гудрону, и размягченному асфальту. С его вытянутых вперед рук падали бело-голубые шипящие капли; из разинутого рта и ноздрей, словно у дракона, вырывались оранжево-красные языки коптящего пламени, лицо скрывалось за маской кроваво-красного света, но он с диким воплем шел и шел вперед.
Кот машинально прикрыла собой Ариэль, но Вехс неожиданно свернул в сторону, и ей стало ясно, что он их не видит. Огонь ослепил Вехса, и он гнался не за ней или за Ариэль, а за незаслуженным милосердием.
На самой середине шоссе он упал поперек разделительной желтой линии и некоторое время корчился там, сгибая и разгибая руки и дрыгая ногами, постепенно заваливаясь на бок, подтягивая колени к груди и поднимая к подбородку согнутые руки. Потом голова его склонилась вперед, словно расплавленный позвоночник не мог больше удерживать ее тяжесть. Вскоре Вехс затих, и только пламя плясало и потрескивало на его неподвижном теле.
Каким-то уголком мозга Вехс понимал, что затихающие крики, которые он слышит, издает он сам, однако его страдания были такими глубокими и сильными, что разум его, словно в горячечном бреду, заполнился странными мыслями и образами. На другом уровне сознания он был уверен, что этот вопль не может вырываться из его горла, что это кричит и стонет нерожденный близнец кассира с автозаправочной станции, оставивший на лбу брата-счастливчика свой след в виде розового пятна. Перед самым концом Вехс вдруг испугался незнакомого ощущения, которое подарило ему жгучее пламя, но уже в следующий миг он перестал быть человеческим существом, и обратился в вечную тьму.
Таща за собой Ариэль, Кот пятилась все дальше и дальше от огня, однако в какой-то момент она поняла, что ноги больше ее не держат. Тогда она села на землю там, где стояла; ее трясло, от боли темнело в глазах, а в голове мутилось от огромного, невероятного облегчения. Потом она начала плакать,
