уставились на детектива.

Френк сдвинул ящик и перевалил его через край. Потеряв равновесие, сам едва не упал вместе с ним. Но удержался на стене, плюхнулся на задницу.

Ящик с плеерами с грохотом ударился о бетонный пол. Двадцать четыре наглых панка с отвратительным музыкальным вкусом, но страстью к достижениям научно-технического прогресса остались без подарка к Рождеству.

Перегнувшись через край, Френк увидел, как таракан-Скэгг выкарабкивается из-под ящика, на короткие мгновения пригвоздившего его к полу. Поднявшись, Френк начал раскачиваться из стороны в сторону, заодно и раскачивая сложенную из ящиков стену. И в самый последний момент, когда ящик под ногами начал вываливаться из стены, успел перепрыгнуть на другой, тоже шатающийся, но более устойчивый. Приземлился на четыре точки, в ладони вонзились несколько заноз. Но при этом услышал грохот полудюжины ящиков, разбивающихся об пол, поэтому в его крике было больше торжества, чем боли.

Скэгг-таракан исчез под горой хлама. Но не умер. Крики нечеловеческой ярости свидетельствовали о том, что он живехонек. Куча шевелилась: Скэгг выбирался на поверхность.

Довольный тем, что выиграл еще немного времени, Френк побежал по ящикам до противоположного конца штабеля, там и спустился. Поспешил в другую часть склада.

Так уж вышло, что путь его лежал мимо двери, высаженной Скэггом. Тот закрыл ее и забаррикадировал несколькими тяжелыми ящиками, чтобы лишить копа возможности тихонько выскользнуть на улицу. Не вызывало сомнений, что трансформер заблокировал все ворота и другие двери.

'Напрасный труд', – подумал Френк.

Он и не собирался бежать. Как сотрудник полиции, он должен был обезвредить Карла Скэгга, ибо Скэгг представлял собой серьезнейшую угрозу спокойствию и безопасности общества. 'Долг' и 'ответственность' были для Френка не просто словами. Он же когда-то служил в морской пехоте. И... пусть он в этом не признавался, ему нравилось прозвище Крепкий Орешек.

А кроме того, хоть эта игра и начинала ему надоедать, Френк Шоу получал от нее удовольствие.

Железные ступени вдоль южной стены привели Френка на высокий балкон с металлическим полом, где располагались кабинеты менеджеров, канцелярия и бухгалтерия склада. В них с балкона вели сдвижные стеклянные двери, через которые Френк видел столы, стулья, компьютеры. Лампы в кабинетах не горели, но сквозь наружные окна проникало достаточно света от уличных фонарей и вспышек молний.

Барабанная дробь дождя била в уши, потому что крышу от балкона отделял лишь десяток футов. Металлический пол вибрировал от каждого раската грома.

Дойдя до середины балкона, Френк шагнул к поручню и оглядел огромный склад. Часть проходов он видел, но, разумеется, не все и даже не большинство. Видел он и погрузчики, и электрокары, среди которых встретился лицом к лицу со Скэггом и впервые узнал о его безграничных рекуперативных способностях и умении изменять форму тела. Он также видел полуразрушенную стену, рядом с которой похоронил Скэгга под ящиками с инструментом, шестернями и плеерами.

Никакого движения не заметил.

Достал револьвер, перезарядил. Даже если бы он всадил в грудь Скэгга все шесть пуль, этим ему удалось бы максимум на минуту оттянуть атаку трансформера. Минута. Ее достаточно, чтобы перезарядить револьвер. Патронов у него было много, но в конце концов они бы закончились. Убить Скэгга из револьвера Френк не мог, но собирался на как можно дольше затянуть игру, и в реализации этого замысла револьверу отводилась не последняя роль.

Он больше не мог позволить себе чувствовать боль в боку. Развязка приближалась, и каждая мелочь могла оказаться решающей. Он должен жить и действовать в полном соответствии со своей репутацией, оставаться Крепким Орешком, отключиться от всего, что могло помешать взять верх над Скэггом.

Френк вновь оглядел склад.

Ничего не двигалось, но тени в огромном помещении словно сгустились от накопившейся злой энергии и, казалось, готовились броситься на копа, как только он повернется к ним спиной.

Вспышка молнии осветила кабинеты, отблесками выплеснулась на балкон через сдвижные стеклянные двери. Френк понимал, что Скэгг увидит его в этой вспышке, но остался у поручня, не отступил в тень. Он больше не пытался спрятаться от Карла Скэгга. В конце концов, этот склад стал их Самаррой[33], и миг последней встречи неумолимо приближался.

'Однако, – с уверенностью думал Френк, – Скэгг определенно удивится, когда поймет, что роль смерти в этой Самарре отведена не ему, а мне'.

Вновь полыхнула молния, ее вспышка ворвалась в пространство склада не только через кабинеты за спиной Френка, но и через узкие окна под потолком. Осветила и сам потолок, остававшийся в глубокой тени, поскольку жестяные колпаки аварийных ламп не пропускали их свет вверх, и Скэгга, который полз по нему, превратившись в огромного паука, дабы ему не мешал закон всемирного тяготения. И хотя Френк увидел его лишь на долю секунды, он заметил, что паук этот уже начал трансформироваться в ящерицу.

Держа револьвер обеими руками, Френк ждал следующей вспышки. За промежуток между ними вычислил скорость Скэгга, стараясь держать пока невидимого врага на мушке. Вновь узкие окна вспыхнули, как лампы, осветив потолок. Френк увидел в прицеле трансформера, трижды нажал на спусковой крючок и мог поклясться, что две пули поразили цель.

Они как следует тряхнули Скэгга, он закричал, оторвался от потолка, полетел вниз. Но на этот раз не ударился об пол. В полете из паука-ящерицы превратился в человека с крыльями летучей мыши, которые удержали его в воздухе и понесли к балкону. Перелетев через ограждение, он приземлился на металлический пол в двадцати ярдах от Френка. Его одежда, даже кроссовки, расползлись по швам по время трансформаций и свалились с него, так что теперь он стоял перед копом голый.

Крылья превратились в руки, одну Скэгг нацелил на Френка.

– Тебе от меня не убежать.

– Я знаю, знаю, – кивнул Френк. – Ты – как зануда на коктейль-пати... должно быть, произошел от пиявки.