И хотя спускался Молох медленно, как перышко, внезапно он оказался рядом. Схватил Фрика сзади, одной рукой обхватив грудь, второй — лицо.

Мальчик отчаянно пытался вырваться, но его оторвали от пола, как мышку, попавшую в когти ястреба.

На мгновение он подумал, что Молох сейчас взлетит с ним на одну из ферм, где разорвет на куски и с аппетитом съест.

Но они остались на полу, и Молох уже двинулся с места. Шел уверенно, словно знал лабиринт как свои пять пальцев.

Фрик вырывался, пинался, брыкался, но словно боролся с водой, пойманный в бурный поток ночного кошмара.

Рука на лице плотно обхватывала подбородок, прижимая зубы к зубам, заставляя проглатывать крики, и защемляла нос.

Его охватила паника, знакомая по самым сильным приступам астмы, когда он боялся, что задохнется. Он не мог открыть рот, чтобы укусить, не мог нанести хороший удар ногой. Не мог дышать.

И еще более страшный страх охватил его, ворвался и мозг, когда они проходили мимо саркофага мумии, мимо картонного копа с лицом Призрачного отца: ужасная мысль, что Молох унесет его сквозь зеркало в мир постоянной тьмы, где детей откармливают, как скот, для услады богов-каннибалов, где он больше не увидит доброты миссис Макби, пусть и оплаченной, где не будет никакой надежды, даже надежды вырасти.

Этан глянул на часы, потом на индикаторную лампу линии 24, замеряя продолжительность телефонного разговора.

Он не верил, что мертвец набрал номер Палаццо Роспо, бросив метафизические монеты в телефон- автомат на Другой Стороне. Следовательно, кто-то набрал неправильный номер, а может, позвонил какой- нибудь коммивояжер и теперь расхваливает свой товар автоответчику.

Когда Мин ду Лак, духовный советник Лица, объяснял наличие линии 24, Этану хватило ума понять, что даже изогнутая бровь вызовет недовольство Мина, а уж если он почувствует, что ему не верят, то просто враждебность. Поэтому лицо Этана оставалось бесстрастным, а в голосе не слышалось и намека на иронию.

Из работников поместья только миссис Макби, а из советников только Мин ду Лак могли убедить великого человека уволить Этана. И Этан точно знал, кого должно гладить по шерстке.

Звонки мертвых.

Любой, кто снимает телефонную трубку и слышит в ответ тишину, повторяет: «Алло», — предполагая, что звонившего кто-то отвлек или возникла какая-то техническая проблема на линии. Когда и на третье «Алло» нам не отвечают, мы кладем трубку, убежденные, что человек набрал неправильный номер, звонил псих или глючит техника.

Некоторые люди, и Лицо в их числе, верят, что часть таких звонков исходит от почивших друзей или любимых, которые пытаются дозвониться до нас из Потусторонья. По какой-то причине, согласно этой теории, мертвые могут заставить твой телефон звонить, но не способны с такой же легкостью обеспечить голосовую связь через пропасть между жизнью и смертью. Вот почему иногда мы слышим в трубке только тишину, статические помехи или, в редких случаях, обрывки слов, долетающих из далекого далека.

После того, как Мин объяснил назначение линии 24, Этан провел достаточно глубокое расследование и установил, что исследователи паранормальных явлений делали записи открытых линий, исходя из допущения, что, раз уж мертвые могут инициировать звонок, они также могут воспользоваться открытой линией, специально оставленной для того, чтобы наладить контакт с ними.

Далее, исследователи усиливали и очищали от помех те слабые звуки, что оставались на записях. И действительно, они обнаружили голоса, которые часто говорили на английском, но иногда на французском, испанском, греческом и других языках.

В большинстве случаев эти записи фиксировали нить отрывки предложений и разрозненные или искаженные слова, смысла в которых было немного, и, уж конечно, они не являлись достаточной базой для анализа.

Другие, более полные «послания», иногда могли трактоваться как предсказания и даже предупреждения. Однако они всегда были короткими и часто загадочными.

Фактически, в большей части более-менее понятных предложений речь шла о слишком мелких проблемах, чтобы побуждать мертвых дозваниваться до живых: вопросах о погоде, о школьных отметках внуков, или что-то вроде: «…всегда любил ореховый пирог, твое лучшее…», или «…лучше откладывать деньги на черный день…», или «…в том кафе, которое тебе нравится, на кухне страшная грязь…»

И однако…

И однако некоторые голоса звучали так страстно, полные такой отчаянной любви и тревоги, что легко не забывались, да и не находилось простых объяснений таким посланиям, как: «…пары из камина, не ложись сегодня спать, пары из камина…», или «…я никогда не творил, что сильно любил тебя, так сильно, пожалуйста, посмотри на меня, когда будешь проходить мимо, вспомни меня…», или «…мужчина в синем пикапе, не подпускайте его близко к маленькой Лауре, не подпускайте…»

Вот эти наиболее странные послания, обнаруженные исследователями паранормальных явлений, и побудили Ченнинга Манхейма зарезервировать линию 24 исключительно для болтливых мертвых.

Каждый день, в какой бы части света они ни находились, Манхейм и Мин ду Лак использовали часть времени, отведенного на медитацию, для мысленной передачи телефонного кода региона и семизначного номера линии 24, забрасывая этот крючок с наживкой в море бессмертия в надежде, что на него клюнет какая-нибудь душа.

Пока, по прошествии трех лет, по нему звонили только неправильно набравшие номер, коммивояжеры да один шутник, еще до появления в поместье Этана, как потом выяснилось, охранник. Его, разумеется, уволили с приличным выходным пособием, а на прощание, согласно миссис Макби, Мин ду Лак прочитал ему лекцию о том, что с ним будет, если он не начнет с должным уважением относиться к потустороннему миру.

Лампочка погасла. Разговор продолжался минуту и двенадцать секунд.

Иногда Этан задавался вопросом, как вышло, что Ченнинг Манхейм, сделавший блестящую актерскую карьеру и преуспевший в инвестициях, одновременно держит на службе Мин ду Лака, эксперта по фэн-шуй, инструктора ясновидения и исследователя прошлых жизней, который сорок часов в неделю занимался поиском реинкарнаций актера, уходя все глубже и глубже в прошлое.

С другой стороны, удивительные события последнего дня пробили немалую брешь в стене свойственного Этану скептицизма.

Он вновь повернулся к экрану компьютера, к перечню телефонных звонков. Нахмурился, гадая, с чего это Фрику выдумывать тяжелое дыхание, которое он слышал в трубке.

Если кто-то и пытался напугать мальчика, представлялось очень даже вероятным, что звонки эти как-то связаны с угрозами Манхейму, каковыми являлись черные подарочные коробки. Иначе получалось, что одновременно возникли два источника угроз. Этан в совпадения не верил.

Тяжелое дыхание прекрасно соотносилось с «профессором» из сценария Райнерда, человеком, который и являлся инициатором отправки черных коробок и намеревался убить Манхейма. Если так, то он каким-то образом раздобыл один из телефонных номеров поместья, не указанных ни в одном справочнике. Это настораживало.

Однако компьютерная программа ранее не давала сбоев в фиксации телефонных звонков. И хотя машины могли ошибаться, лгать они не умели.

Последний звонок по линии 24 стал последней записью в перечне звонков за день. Как и полагалось.

По замерам Этана получалось, что разговор продолжался минуту и двенадцать секунд. Компьютер насчитал минуту и четырнадцать секунд. Этан не сомневался, что на две секунды ошибся именно он.

Согласно журналу, звонивший блокировал свой номер. Что было бы удивительно, если бы звонил какой-нибудь коммивояжер, желавший что-то продать по телефону. Этим господам теперь по закону запрещаюсь блокировать номер. И нормально, если звонивший просто ошибся номером.