— Странный вопрос.

— Тебе понадобится место, где ты сможешь так спрятаться, чтобы тебя никто не нашел. Никому не известное, очень секретное убежище.

— Спрятаться от кого?

— Этого я тебе сказать не могу. Давай назовем его Чудовищем-в-Желтом. Но убежище тебе понадобится скоро.

Фрик знал, что он должен положить трубку, что это опасно — продолжать разговор с таким психом. Скорее всего, он имел дело с извращенцем, которому каким-то образом посчастливилось раздобыть его телефон, и скоро тот начнет обращаться к нему с неприличными предложениями. Но этот парень на другом конце провода мог оказаться и колдуном, чары которого действовали на расстоянии, или даже злым психиатром, который мог загипнотизировать его по телефону и заставить грабить винные магазины и приносить ему деньги, при этом кудахча, как курица.

Осознавая все эти и многие другие риски, Фрик тем не менее оставался на линии. Никогда раньше он не вел столь интересного телефонного разговора.

На случай, если человек без имени может оказаться

тем самым Чудовищем-в-Желтом, от которого ему придется прятаться, Фрик сказал: «Между прочим, у меня есть телохранители, а у них автоматы».

— Это неправда, Эльфрик. Ложь не принесет тебе ничего, кроме горя. Да, поместье охраняется, но охрана не поможет, когда придет час испытаний, когда появится Чудовище-в-Желтом.

— Это правда, — стоял на своем Фрик. — Мои телохранители — бывшие коммандос отряда «Дельта», а один из них до этого был мистером Вселенная. Они любого скрутят в бараний рог. Незнакомец не отреагировал.

— Эй? — спросил Фрик через пару секунд. — Вы здесь?

Мужчина заговорил шепотом:

— Похоже, ко мне гость, Фрик. Позвоню позже. — Шепот стал еще тише. Фрику пришлось напрячь слух, чтобы разобрать слона. — А пока начни искать это глубокое и секретное убежище. Времени у тебя немного.

— Подождите, — вскинулся Фрик, но связь оборвалась.

С пистолетом в руке, направив ствол к потолку, Этан проходил комнату за комнатой необъятной квартиры Данни Уистлера, пока не добрался до спальни.

На прикроватном столике горела лампа. В изголовье большой кровати Этан увидел декоративные подушки в наволочках из расшитого шелка, аккуратно разложенные домоправительницей.

Лежала на кровати и торопливо сброшенная мужская одежда. Мятая, в пятнах, еще влажная от дождя. Брюки, рубашка, носки, нижнее белье.

В углу валялась пара туфель.

Этан не знал, в чем ушел Данни из больницы Госпожи Ангелов. Но мог бы поставить последний цент, что именно эта одежда и валялась сейчас на кровати.

Подойдя к ней, почувствовал тот самый неприятный запах, который уловил еще в лифте. Теперь с легкостью распознал некоторые составляющие этого запаха: мужской пот, какая-то едкая мазь на основе сульфата, моча. Запах болезни, идущий от тех, кто прикован к постели и для кого водные процедуры заключаются в протирании тела влажной губкой.

Этан понял, что фоновый шум, шипение, источником которого он полагал дождь, на самом деле доносится из примыкающей к спальне ванной: там текла вода.

В щель между косяком и приоткрытой дверью проникал не только шум, но свет и пар: там горела лампа и лилась горячая вода.

Этан полностью распахнул дверь.

Увидел золотистый мрамор пола и стен, черный гранитный столик с двумя раковинами из черной керамики и золотыми кранами.

Вдоль столика тянулось большое зеркало, помутневшее от конденсата, в котором едва отражался его бесформенный силуэт.

В воздухе клубился пар.

К ванной примыкала туалетная кабинка. За открытой дверью виднелся унитаз. В кабинке никого не было.

Данни чуть не утонул в этом самом унитазе.

Соседи с четвертого этажа услышали, как он боролся за жизнь, кричал, звал на помощь.

Полиция прибыла быстро и поймала обратившихся в бегство убийц. Данни нашли рядом с унитазом. Он лежал на боку, в полубессознательном состоянии, выхаркивал воду.

К тому времени, как подъехала машина «Скорой помощи», впал в кому.

Нападавшие, они заявились то ли за деньгами, то ли чтобы отомстить, то ли и за тем, и за другим, в последнее время не имели с Данни никаких дел. Они отсидели по шесть лет, только-только освободились и пришли, чтобы решить какой-то давнишний вопрос.

Данни, возможно, и надеялся, что полностью и окончательно порвал с криминальным прошлым, но в тот день ему пришлось расплачиваться за старые грехи.

Теперь на полу ванной лежали два смятых, влажных черных полотенца. Два сухих остались висеть на вешалке.

Душевая находилась в дальнем правом углу от двери. Даже с такого расстояния из-за пара и матовых стенок душевой Этан не мог разглядеть, есть ли кто внутри.

Приближаясь к кабинке, Этан попытался представить себе, какого Данни Уистлера он ожидал увидеть. С болезненно бледной, местами серой кожей, которая неспособна порозоветь от горячей воды. Сероглазого, с покрасневшими от кровоизлияний белками.

По-прежнему с пистолетом в правой руке, левой он ухватился за ручку дверцы душевой кабинки и, после короткой заминки, открыл.

Никого. Вода падала на мраморный пол и стекала в сливное отверстие.

Всунувшись в кабинку, он добрался до крана и выключил воду.

Внезапно установившейся тишиной он столь же явно объявил о своем присутствии в квартире, как если бы громко позвал Данни.

Нервно повернулся к двери в спальню, словно ожидая некой реакции, но не зная, какой она будет.

Даже с выключенной водой пар по-прежнему продолжал выходить из душевой, клубясь над стеклянной дверью и вокруг Этана.

Несмотря на пропитанный влагой воздух, во рту у него пересохло. Прижатые друг к другу, язык и небо с неохотой разлепились, как две половинки «велкро»[19].

Когда Этан направился к двери ванной, его внимание вновь привлекло движение собственного смутного и бесформенного отражения на затуманенном зеркале над раковинами.

И тут же, увидев невероятное, он остановился, как вкопанный.

В зеркале, под пленкой конденсата отражалось что-то бледное, такое же размытое, как и отражение Этана, но тем не менее узнаваемое: фигура то ли мужчины, то ни женщины.

Но Этан был один. Быстро оглядевшись, он не заметил ни какого-либо предмета, ни архитектурной формы, которые затуманенное зеркало могло бы выдать за призрачную человеческую фигуру.

Этан закрыл глаза. Открыл. Призрачная фигура в зеркале никуда не делась.

Слышать он мог только биение своего сердца, которое стучало все быстрее и быстрее, соревнуясь в скорости с отбойным молотком, гоня и гоня в мозг кровь, чтобы очистить его от видений, которые не объяснялись законами логики.

Конечно же, его воображение по-своему обыграло какую-то тень, упавшую на зеркало, точно так же, как он сам не раз и не два видел людей, драконов и много чего еще в плывущих по летнему небу облаках.

Но в это самое мгновение человек, дракон, кто бы он ни был, шевельнулся. Во всяком случае, Этан увидел, как шевельнулось отражение.

Не очень заметно, на чуть-чуть, но достаточно, чтобы сердце Этана, превратившееся в отбойный