— Он мог оступиться, — сказал Пит.

— Упал и покалечился.

Клод Жобер развил это предположение:

— Упал, головой ударился, крикнуть не сумел, а мы так спешили сюда, что ничего неладного не заметили.

Харри все еще отказывался верить в сам факт пропажи человека.

— Такое бывает, — настаивал Пит.

С сомнением в голосе Харри сказал, не став спорить:

— Наверно. Ладно, нормально, значит, мы выходим и ищем. Мы с тобой, Пит. На двух снегоходах.

Роджер выступил вперед.

— Я с вами.

— Довольно будет двоих, — отмахнулся было Харри, торопливо возвращая свои очки на глаза.

— Я настаиваю, — не успокаивался Брескин. — Видишь ли, меня это все особенно касается. Весь сегодняшний день этот Брайан вел себя на льду просто по-геройски. Не задумываясь полез в пропасть, когда надо было вытащить свалившегося с утеса Джорджа. Сам я дважды бы подумал, прежде чем пойти на такое дело. А он — ничего. Просто взял и пошел. И я знаю: попади я в беду, он точно так же, не колеблясь, кинется на выручку. Это для меня ясно, как божий день. Потому тебе придется считаться с моей волей, хочешь ты того, или нет.

Харри просто не мог вспомнить другого такого случая, когда бы Роджер Брескин произносил речи, да еще такие длинные. Ну, что ж, красноречие помогло.

— Ладно, давай.

Кок корабельного камбуза был самым драгоценным сокровищем подлодки «Илья Погодин». Его отец работал шеф-поваром в ресторане гостиницы «Националь», и от своего отца здешний кок перенял колдовское искусство кулинарии, творя с пищей такие чудеса, что новозаветный рассказ о насыщении многих тысяч людей пятью хлебцами и несколькими рыбками казался повестью о заурядном и ничем не примечательном трюке. Стол «Ильи Погодина» славился на весь подводный флот.

Кок как раз принялся готовить рыбную селянку[14] — такова, решил он, будет первая перемена вечернего стола. Белая рыба. Лук. Лавровый лист. Яичные белки. Аромат, шедший из камбуза, уже заполнил центр дальней связи, а теперь дошел и до рубки управления.

На пороге Горова повстречал чуть ли не бросившийся к нему Сергей Беляев, вахтенный офицер, руководивший погружением.

— Капитан, помогите вразумить Леонида. — Тут он показал на молодого матроса, того самого, что следил за световыми индикаторами аварийной сигнализации на борту.

Горову некогда было разговаривать, но и дать знать Беляеву, что его капитан встревожен, тоже было нельзя.

— Что стряслось-то?

Беляев скорчил уморительную рожу.

— Леонид пойдет за стол в первую смену, а я буду есть — только в пятую.

— Ясно.

— Я посулил ему, если он только согласится поменяться со мной очередями, познакомить его с роскошной белокурой женщиной, как только мы придем в Калининград. Баба, доложу я вам, совершенно замечательная. Клянусь. Груди, что твои арбузы. Хоть на пьедестал ее ставь, вместо гранитной статуи. А вот Леонид, несчастный дурак, не хочет махнуться со мной.

Горов сказал и улыбнулся:

— Ну, а кто захочет? Какая женщина сравнится с обедом, который готовят для нас? Да и надо еще поискать простака, который поверит, что женщина, если она и в самом деле роскошная и белокурая и груди, как арбузы, может иметь что-то общее с Сергеем Беляевым!

В кубрике раздался громкий хохот, отозвавшийся раскатами эха под низкими сводами помещения. Широко улыбаясь, Беляев сказал:

— Лучше бы я ему рублишек рваных посулил.

— Это куда больше по делу, — согласился Горов. — А еще лучше американские доллары, если есть. — Он пошел к диаграммному столику, сел за него, устроившись на свободном стуле, и потянул за сложенную перед Эмилем Жуковым распечатку. Это была радиограмма, лишь пару минут назад доставленная, после обработки в кодере и компьютере дальней связи.

— Вот и опять есть что почитать, — негромко сказал Горов.

Жуков отодвинул в сторону свои обновляемые данные и поправил очки в тонкой оправе, сползшие было на его длинный нос. Потом развернул лист:

РАДИОГРАММА

МИНИСТЕРСТВО ВОЕННО-МОРСКОГО ФЛОТА

ВРЕМЯ: 19 4 00 МИН МСК

ОТПРАВИТЕЛЬ: ДЕЖУРНЫЙ ОФИЦЕР

ПОЛУЧАТЕЛЬ: КАПИТАН Н. ГОРОВ

ПРЕДМЕТ: ВАШЕ ПОСЛЕДНЕЕ СООБЩЕНИЕ ЗА НОМЕРОМ 34-Д

СЛЕДУЕТ ТЕКСТ:

ВАШ ЗАПРОС РАССМАТРИВАЕТСЯ АДМИРАЛТЕЙСТВЕ ТЧК ПРЕДОСТАВЛЯЕТСЯ УСЛОВНОЕ РАЗРЕШЕНИЕ ТЧК ПРОИЗВЕДИТЕ НАДЛЕЖАЩИЕ ИЗМЕНЕНИЯ КУРСЕ ТЧК ПОДТВЕРЖДЕНИЕ РАЗРЕШЕНИЯ ЛИБО ЕГО ОТМЕНА БУДЕТ ПЕРЕДАНА ВАМ 17 Ч 00 МИН ВАШЕГО ЧАСОВОГО ПОЯСА ТЧК Жуков устремил на Горова напряженный взгляд.

— Что это? — спросил он.

Горов понизил голос, но попытался не подавать виду, что беседа у них тайная. Незачем было команде или мимо проходящему матросу догадываться, что начальство секретничает.

— Как что? По-моему, вы прочитали текст. И все поняли. Это — подлог, Эмиль, фальшивка.

Первый помощник не знал, что и думать. И слов для ответа тоже не было.

Горов склонился к нему.

— Это — ваша защита.

— А зачем мне защищаться?

Горов перехватил распечатку из рук своего первого помощника и аккуратно расправил листок. Затем спрятал его в нагрудный карман.

— Мы изменим курс и сразу же пойдем к айсбергу. — Потом постучал пальцем по карте на столе: — Мы идем на айсберг, спасать ученых с Эджуэй и Брайана Дохерти.

— У вас нет разрешения Министерства. Фальшивая шифрограмма не годится для...

— Какие еще разрешения? Спасать людей надо.

— Не надо, капитан, прошу вас. Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду.

— Когда мы начнем это дело, я вручу вам поддельное коммюнике, вот эту бумажку. И вы будете ее хранить, чтобы показать ее в свое оправдание в случае расследования.

— Но я ведь читал настоящую шифрограмму.

— Скажете, что не читали.

— Это не так-то просто.

Горов сказал:

— Кроме меня, на судне нет ни единого человека, который знает, что вам известно подлинное сообщение. Любому трибуналу я скажу, что показывал вам фальшивку, и ничего больше.

— Но если будут допрашивать, там же и наркотики в ход пойти могут, и вообще они знают методы. Впрочем, я не собираюсь действовать вопреки приказу и...

— Так или иначе, но приказу вы не подчиняетесь. Или моему, или министерскому. Теперь, прошу вас, послушайте меня, Эмиль. Это верное дело. И правильное. Поступать нам иначе просто нельзя. И я буду всячески выгораживать вас. В мое-то слово вы, надеюсь, верите?

— Как своему. Нимало в нем не сомневаюсь, — незамедлительно и не задумываясь ответил Жуков, отводя наконец глаза, как бы в смущении, что вот, его капитан подумал, пусть на миг, что он, Жуков, может