уже достаточно. Все это сводилось в единый документ с шапкой «совершенно секретно» на верху каждой страницы.

Вице-адмирал Тайлер Генри провел несколько неприятных часов с Луисом Камачо. Удалось быстро установить, что данные, содержавшиеся в микросхемах ЭППЗУ с разбившегося прототипа, соответствуют ложным данным в файле компьютерной системы Пентагона, последние изменения в который вносил покойный капитан 1-го ранга Гарольд Стронг. Последние, правильные данные TRX для ЭППЗУ также были введены в компьютерную память, но в совсем другой файл.

Через три дня после командировки Ллойда Дрейфуса в Детройт Камачо после дюжины телефонных звонков отправился туда сам. В полдень в четверг он выехал на метро в Национальный аэропорт и в три пятьдесят уже сидел в кабинете президента «Аэротек».

Хомер Т.Уиггинс пригласил адвоката, пожилого мужчину аристократичного вида, с маникюром, в костюме от братьев Брукс и темно-бордовом галстуке. Модный загар и седоватые бачки завершали образ будто сошедшего с конвейера преуспевающего юриста. «Мартин Прескотт Нэш», – процедил он, едва заметно кивнув Камачо и намеренно не замечая протянутой руки. Камачо вытер отвергнутую ладонь платком и бросил взгляд на Уиггинса, который пытался придать себе вид оскорбленной невинности.

– Мой клиент – один из самых уважаемых граждан этого штата, – начал Нэш тоном, каким активистка феминистского движения читала бы лекцию своре отъявленных насильников: легкая дрожь в голосе, четко разделяемые слова, едва уловимый гнев. – Он состоит более чем в десятке общественных организаций, тратит полмиллиона долларов в год на благотворительность и дает работу шести сотням людей, каждый из которых платит налоги на ваше содержание, джентльмены. – Последнее слово он намеренно произнес с некоторым затруднением.

Нэш еще долго перечислял, какие благодеяния совершал Хомер Т. Уиггинс культуре, гражданам великого штата Мичиган и всему роду человеческому. Камачо сидел в кресле и не перебивал его, время от времени поглядывая на часы.

Дрейфус поймал взгляд Камачо и подмигнул ему. Уиггинс, заметив это, вздрогнул.

Дождавшись, когда Нэш замолкнет, чтобы перевести дыхание, Камачо невинным тоном спросил:

– Вы адвокат-криминалист?

– Нет, – признался оратор. – Я специалист по корпоративному праву. Моя фирма уже десять лет консультирует Хомера. Мы вели его последнюю эмиссию на бирже, десять миллионов акций, и второочередные облигации…

– Ему нужен адвокат с опытом уголовных дел.

Нэш ошеломленно взглянул налево, на землистое, покрытое потом лицо уважаемого гражданина Хомера Т.Уиггинса, который уставился на Камачо, облизывая губы.

– Зачитайте ему его права, Дрейфус.

Оба агента знали, что это уже было сделано вчера, и Уиггинс отказался отвечать на вопросы в отсутствие адвоката. Дрейфус достал из бумажника стандартный текст и начал медленно, с чувством зачитывать его. Эта процедура оказывала потрясающее действие на людей, которые никогда в жизни не считали себя преступниками. Лицо Уиггинса сделалось белее мела, его дыхание стало частым и прерывистым. Похоже, ему чудилось, как рушатся колонны и сыплется штукатурка с потолка того величественного здания высокого положения и почестей, в котором он так уютно жил все эти годы.

Когда Дрейфус спрятал карточку с текстом, Уиггинс пролепетал:

– Вы меня арестуете?

– Посмотрим.

– На что? – спросил Мартин Прескотт Нэш, который и сам слегка побледнел.

– На то, получу ли я правдивые ответы на вопросы, которые собираюсь задать.

– Вы предлагаете освобождение от ответственности?

– Нет. Я не имею таких полномочий. Я намерен допросить мистера Уиггинса, как обвиняемого по делу о подкупе государственного служащего и незаконном получении секретной оборонной информации. То и другое является уголовным преступлением первой степени. Если вы намерены отвечать нам, мистер Уиггинс, мы вас выслушаем. Я еще не решил, арестовывать вас или нет. Все, что вы скажете, будет отражено в нашем докладе и передано в Министерство юстиции. Прокурор может использовать или не использовать ваши показания против вас. Может быть, они учтут их при возбуждении уголовного дела, а может, и не станут. При предложении прокурором наказания вам – если будет суд – ваше сотрудничество со следствием будет рассматриваться как смягчающее обстоятельство – или не будет. Лично мне предложить вам нечего. Вы можете не отвечать, но вам зачитали ваши права, и ваш адвокат здесь присутствует. Либо же вы будете сотрудничать с правительством, которое вы и ваши шестьсот рабочих поддерживаете своими налогами, сообщив нам правду. Решайте сами.

Нэш попросил разрешения побеседовать со своим клиентом наедине. Агенты вышли в коридор и направились в столовую.

– У вас действительно есть доказательства? – спросил Камачо у Дрейфуса.

– Неопровержимые. В отчетах о каждой командировке в Вашингтон на обороте кредитных карточек за обеды имя Томас X. Джуди много раз написано его собственной рукой. Видимо, он не хотел злить дотошных налоговых инспекторов.

– А с ложными данными это можно увязать?

– Да. Семь месяцев назад один здешний инженер получил распечатку лично из рук Уиггинса. Тот приказал ему изготовить несколько пробных микросхем, чтобы проверить технологию и достоверность базы данных и составить калькуляцию. Инженер все это сделал. Еще несколько человек подтвердили этот факт под присягой. Я взял у инженера письменные показания и записал разговор на магнитофон. А АНБ подтверждает, что Джуди часто имел доступ к данным для ЭППЗУ. Он у нас готовенький, этот Хомер Т.

– Стоит ли именно сейчас? – пробормотал Камачо.

– Черт возьми! – прошипел Дрейфус. – Не знаю! Я только раскопал это все. Вы…