Подонок! Как будто до этого он мне делал только хорошее!

Этот гад Манфреди крутанул ещё пол-оборота ручкой, и теперь меня стиснуло между стенками так, что я чуть не лишился сознания! Манфреди отбил кончик у стеклянной ампулы, набрал оттуда в шприц жидкость и сказал Шрёдеру:

– Кот зафиксирован. Ты будешь колоть?

– Коли, коли сам. Он на меня так смотрит… – отмахнулся от него Шрёдер и ласково сказал мне: – Не пугайся, котик. Сейчас ты у нас поспишь, отдохнёшь…

– А представь себе, что кот тебе вдруг отвечает: «А пошли бы вы, герр Шрёдер, ко всем чертям!» – разоржался Манфреди.

– Наверное, однажды так и произойдёт, – ответил Шрёдер.

Тут я ощутил лёгкий укол в задницу и почувствовал, как, высвобождая меня, стала отъезжать стенка клетки. Я попытался встряхнуться, но ноги меня не держали, и я рухнул на пол клетки.

Последнее, что я услышал, был смех Манфреди:

– Эрих, не затягивай с визитом к психиатру…

…а потом вдруг, откуда ни возьмись, я вижу Шуру Плоткина в нашей ленинградско-петербургской квартире!..

Шура мотается по захламлённым и неубранным комнатам, бросает какие-то тряпки в чемодан, валяющийся на полу, и раздражённо говорит мне так, будто не видел меня всего часа три:

– Ну где ты пропадаешь, Мартын? Я с величайшим трудом выбиваю в Союзе журналистов путёвки на Чёрное море, а ты и ухом не ведёшь! Я пытаюсь оформить документы на тебя тоже, а мне говорят: «Предъявите кота». Я им говорю: «Он вот-вот явится…» А они мне: «Вот когда явится, тогда и будем оформлять!» А ты шляешься чёрт знает где!..

– Шура! Шурик!.. – в отчаянии кричу я и вдруг понимаю, что кричу НАСТОЯЩИМ ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ ГОЛОСОМ!!! – Мы никуда не можем уехать! Ни ты, ни я!.. Я обещал Водиле, что ты присмотришь за его маленькой дочкой Настей! Шура, мы не можем его бросить в таком состоянии… Мы должны их немедленно разыскать!

Шура продолжает метаться, собирает вещи и спрашивает меня:

– Ты своё кресло будешь брать с собой на море?

– Плевал я на кресло! Плевал я на море!.. – кричу я в ответ. – Я вообще никуда не поеду!.. Что с тобой, Шурочка? Что происходит?!

Шура неожиданно спокойно садится в моё кресло и говорит:

– Ты хочешь правды? Пожалуйста. Я отвык от тебя, Мартын. И ты сделал для этого всё! Своими собственными лапами.

– Что ты говоришь, Шурик?! – заплакал я. – Это невероятно…

– Вероятно. И прости меня, Мартын… Я должен сказать тебе всё. Случилось так… Короче, теперь у меня есть другая Кошка. Извини, Мартын, но я хотел быть честным до конца.

И тут я вижу, как на спинку кресла, в котором он сидит, откуда-то вспрыгивает та самая рыжая Киска, которая работала на этих страшных Кошко-Собаколовов – Пилипенко и Ваську. На которой погорел и я!..

– Ты с ума сошёл, Шура! – в панике кричу я. – Эта рыжая блядь – примитивнейшая завлекуха! Известная пилипенковская «подсадная утка»! Она заложит тебя в три секунды!.. На неё, как на живца, Пилипенко и Васька отлавливают лучших Котов, а потом умерщвляют их в Институте физиологии или делают из них шапки!.. Ты хочешь стать шапкой, Шура?! Так эта потаскуха тебе в два счёта поможет!

– Мартын! – строго прерывает меня Шура. – Не смей говорить о ней в таком тоне. Ты в первую очередь делаешь мне больно. Я этого не заслужил.

– А я – заслужил?! – ору я своим жутким Человеческим голосом. – А Водила – заслужил? Его маленькая Настя – тоже заслужила?

Тогда Шура встаёт из кресла и снова начинает собирать вещи. И эта рыжая стерва, не прекращая мурлыкать и тереться о Шурины ноги, помогает ему укладывать чемодан!..

– Что ты так волнуешься за своего Водилу и его Настю? – усмехается Шура. – Они сейчас в соседней комнате, и ты можешь немедленно убедиться, что с ними всё в порядке.

Я, как умалишённый, мчусь в соседнюю комнату и вижу исхудавшего, маленького Водилу, завёрнутого в детское одеяльце. Рядом детский стеклянный рожок с соской.

Водила лежит на пустом книжном стеллаже рядом с письменным столом. На столе Шурина пишущая машинка без ленты. Всё покрыто толстым слоем пыли. На верхней полке стеллажа сушатся пелёнки…

Вокруг стола в танце извивается полуголая здоровенная деваха лет двадцати пяти. Выглядит она так, будто только что выпрыгнула из порнушного журнала.

– Боже мой!.. – в ужасе я бросаюсь к Водиле. – Водила, родненький… Что происходит? Объясни мне – я ничего не понимаю…

– А… Это ты, Кыся?.. А я уж думал, что и не свидимся… Хорошо, что ты вернулся, – тихо шепчет Водила.

– А это кто? – спрашиваю я и показываю на порнодевицу.

– Так это же моя Настенька!.. Неужто не узнал? А все говорят, что она на меня похожа. Настенька, познакомься… Это мой корешок – Кыся. Я тебе про него рассказывал…

Я совершенно по-Человечески протягиваю ей лапу и слышу, как говорю стандартную фразу, которая у Людей в пятидесяти случаях из ста не соответствует истине: