– Ты меня прости, малыш, но я не могу пригласить тебя к себе. Я пока сам в гостях. До завтра, о'кей?..

– Ноу проблем, май дарлинг. Бай-бай! – легко ответила она и покосилась на одного молодого чёрного Кота, который исподтишка бросал на неё выразительные взгляды.

На мгновение я почувствовал непонятно откуда взявшийся укол ревности… Да нет! Не ревности, а уязвлённого самолюбия. Я понимал, что проигрываю этому молодому дурачку всего лишь в возрасте – ему было от силы три года. Но в остальном-то я его наверняка превосходил!.. А вот оказывается, что всё это не так уж важно. Оказывается, важнее быть молодым…

Но я ничего не сказал этой беленькой посикухе. Даже взглядом себя не выдал и пошёл к старому седому Крысу.

Из короткого разговора со старым Крысом выяснилось, что со мной очень хотела бы поговорить Мадам – коронованная и полновластная хозяйка огромного Крысиного клана, занимающего достаточно серьёзную территорию даже по нью-йоркским масштабам. Её владения с одной стороны простирались до самого Квинс бульвара, а с другой, противоположной, – аж до Шестьдесят четвёртой «дороги». Это у них тоже – улица. Включая, естественно, и нашу Шестьдесят пятую. С боков же границы территории Мадам проходили по Девяносто девятой и Сто второй стритам. Что тоже – улицы. Только какие-то из них идут с севера на юг, а другие – не то авеню, не то стриты (пока не разобрался…) – с востока на запад…

Про стороны света я теперь знаю почти всё! На судне я так наблатыкался следить за компасом, что даже самостоятельно отмечал отклонения от курса на три – пять градусов.

Я вежливо ответил старому Крысу, что ещё плоховато знаю этот район и не очень ясно представляю себе величину всех владений Мадам. Однако охотно верю в их грандиозность.

Старый Крыс заверил меня, что Мадам уже почти всё знает о моём коротеньком пребывании на территории её владений – у них превосходно поставлена разведка. Знает о бое и победе над Вагифом, слышала о моей миротворческой речи и готовности к переговорам и теперь хочет познакомиться со мной лично. И если я не возражаю, то эти переговоры сразу же и провести. Безопасность гарантируется.

– Я чрезвычайно ценю приглашение Мадам, – ответил я. – Буду искренне рад быть представленным ей, и если моё скромное участие в будущем взаимоприемлемом Единении столь противоположных представителей Животного мира послужит на пользу этого Союза, я буду считать, что мой жизненный и нравственный долг выполнен.

Старик Крыс чуть не выпал в осадок!

Не скрою, я и сам едва не рухнул под тяжестью этой фразочки.

Уже потом, лёжа в своей уютной коробке с одеяльцем, слушая мерное дыхание спящего Тимура, сам я, несмотря на дикую усталость и очень поздний час, никак не мог заснуть – всё вспоминал о переговорах с Мадам…

Владения её были поистине огромны! Старый Крыс вёл меня по такому количеству подвальных переходов, по таким узким для меня лазам, где я из-за своих габаритов протискивался с величайшим трудом, мы шли так долго, мы одолели такое количество старых водопроводных труб без воды, что мне показалось – не пройдёт ещё и трех минут нашего путешествия к резиденции Мадам, как мы вынырнем где-то уже в середине пустыря перед моим бывшим домом в Санкт-Петербурге! Или, на худой конец, окажемся рядом с Хинезишетурм Английского парка в Мюнхене.

Справедливости ради должен отметить, что весь путь был удивительно чист – ни грязи, ни мусора, ни дерьма. Всё было буквально вылизано. И мне это очень понравилось.

Впереди нас бежала Группа Охраны – четыре здоровенных, молодых Крыса с такими устрашающими резцами, что при одном взгляде на них мне становилось не по себе. Точно такая же Группа замыкала наш кортеж. Тоже словечко – будь здоров, да? Это я у Фридриха слышал и всё время ждал случая ввернуть его в свою фразу…

На непросматриваемых поворотах или неожиданных спусках и подъёмах дежурили Патрульные Крысы.

В помещениях, находящихся влево и вправо от основного пути, судя только по запахам и звукам оттуда, обитало такое количество Крысов, Крыс и Крысят, что я только диву давался, как скромно они себя вели – разорвали всего двух Котов! Да выйди они хоть половинным составом на поверхность Квинса, они уничтожили бы давным-давно всех Котов и Кошек в округе, а с тем омерзительным Вагифом сообща справились бы гораздо раньше меня.

Меня потрясла чёткая продуманность всего того, что я увидел своими глазами – от чистоплотности до строжайшей дисциплины. Я не преминул выразить своё восхищение старому Крысу, уже с трудом бегущему впереди меня.

Он был польщён и сказал мне, что у Крыс это врождённое. Однако время от времени приходится вводить ряд коррективов в сложившиеся традиции.

– С чем это связано? – вежливо поинтересовался я.

– Тут масса привходящих факторов… – сказал старый Крыс. – И бурное развитие американской химической промышленности, производящей каждый год всё новые и более сильные средства против нас… И стремление Людей переселиться за пределы Нью-Йорка. Тут мы теряем экономическую стабильность… И загрязнение сточных вод, и попытки Людей, производящих продукты питания для самих себя, максимально насытить эти продукты различными суррогатами. Из-за этого мы вынуждены как можно больше держать наших Крысят на материнском молоке. А это значит, что Матери-Крысы значительную часть суток прикованы к дому. Самцы выбиваются из сил – им приходится воевать, строить, добывать пищу пристойного качества и, прошу прощения, охранять свои семьи, извините, от вас… Я уже не говорю о всяких там пошлых «крысоловках», о бетоне с толчёным стеклом и прочих проявлениях Человеческого идиотизма!

– Боже! – искренне воскликнул я, с трудом влезая в очередную бывшую водопроводную трубу. – Но об этом кто-то должен постоянно думать?! Кто-то должен всем этим руководить! Насколько я понял, это требует совершенно феноменальной организации…

– Конечно. – Старый Крыс с удовольствием замедлил свой бег в ожидании, когда я протиснусь сквозь трубу. – Всё возглавляет Мадам. Ну и, некоторым образом, Совет.

Мы наконец вылезли из трубы и побежали широким подвальным переходом. Из боковых ответвлений за нами следили сотни и сотни Крысиных глаз…