ЗАМ. НАЧАЛЬНИКА УПРАВЛЕНИЯ ПОДПОЛКОВНИК Н. И. ПЕТРОВ

На лестничной площадке курили молодые оперативники. Кто-то вышел из лифта, спросил:

— Николай Иванович у себя?

— Подожди, не суйся, — сказали ему. — У него Лидка. Что-то там у них произошло...

* * *

В кабинете Петров дочитал статью в «Комсомолке», брезгливо скривился, сплюнул и чуть не выматерился:

— Дешевка!.. Мать их... На человеческом горе!.. Сволочи...

— Что делать, па? — спросила Лидочка.

— Молчать в тряпочку. В колонию — нос не совать. А то он там чего-нибудь еще натворит и схлопочет дополнительный срок. И амнистия ему накроется...

— А что, будет амнистия? — с надеждой спросила Лидочка.

— Ждем после Нового года. Как раз для таких засранцев, как твой Толик. Ты лучше узнай — не попалась ли эта говенная статейка родителям на глаза? Если уже... сходи к ним вечерком, побудь с ними. А хочешь, я могу им позвонить. Не чужие ведь люди...

— Не надо. Я сама, — твердо сказала Лидочка и ткнула пальцем в газету. — Смотри, па... Они же пишут, что... Где это?.. А, вот!., «...скорее всего большую часть из этих двух миллионов западных марок А. Самошников наверняка сумел переправить родственникам в Советский Союз через криминальные структуры...»

— Ага!.. Как же! Разевайте рот пошире! — презрительно сказал подполковник Петров. — Так тебе немцы и выпустят из рук такие деньги! Нет человека — нет проблемы. Нет проблемы — нет и денег! И общий привет! А то я не знаю?! Понапишут хрен знает что... — И Петров сплюнул еще раз.

— Ну а вдруг? — спросила Лидочка.

— Ну, ты-то не повторяй глупостей за дураками! — разозлился Петров. — Они же, раздолбай, сами себе противоречат: пишут, что Лешка погиб, когда ехал с ипподрома, где выиграл эти два миллиона. Откуда он отправлял эти марки сюда — с того света, что ли?! Подумай сама, Лидка. Подключи головку-то — иногда не вредно.

Петров поднялся из-за стола, приоткрыл дверь и крикнул:

— Маслова ко мне!

Появился оперативник, похожий на небогатого пижона.

— Звали, Николай Иванович? Привет, Лидуня!

— Здрасте, Игорь Аркадьевич, — ответила Лида.

— Игорек, отвези Лидку на Гражданку, на Бутлерова. К школе. Она покажет, — попросил Петров.

— Нет вопросов. Айда, королева красоты! — сказал Маслов, с удовольствием поглядывая на выпуклую грудку тринадцатилетней Лидочки.

Уже у лифта спросил:

— Как там твой Толик? Все еще чалится?..

КВАРТИРА САМОШНИКОВЫХ. ВЕЧЕР

Сергей Алексеевич Самошников один сидел на маленькой кухне и цедил водку из граненого стакана.

Плакать старался тихо-тихо. Только изредка постанывал и сморкался в большой носовой платок...

* * *

Одетая Фирочка лежала в большой проходной комнате на диване, сухими глазами смотрела в низкий потолок.

Время от времени надевала очки, вчитывалась в ленинградскую молодежную газетку «Смена»...

...где под большим заголовком была перепечатана из «Комсомольской правды» очень важная для молодежи статья — «Печальный конец погони за длинной бундесмаркой».

Потом, так ничего и не поняв, кроме того, что Леши нет в живых...

... Фирочка снимала очки, откладывала газетку в сторону, в ужасе обхватывала свою седеющую голову руками...

...или зажимала рот ладонями — чтобы не закричать, не завыть...

А в бывшей «детской», в складном кресле-кровати сидела Любовь Абрамовна Лифшиц — бабушка покойного Лешки и еще живого Толика-Натанчика...

Около нее, на старом, вытертом гобеленовом пуфике, примостилась Лида Петрова. Она была в черном свитерочке и черных брючках.

Любовь Абрамовна трясущимися руками перебирала детские фотографии Толика и Леши, показывала их Лидочке...

И пока Лидочка разглядывала старые выцветшие фотографии...

.. Любовь Абрамовна доставала из тумбочки разные забытые мальчишеские «драгоценности» — рогатки, свинцовые «расшибалки», пробитые старые медные монеты, их собственными руками нарисованные карты выдуманных островов и стран, сломанные зажигалки...

Неожиданно из всего этого детского хлама Любовь Абрамовна достала толстый, некрасивый золотой перстень и протянула его Лидочке.

— Что это, Любовь Абрамовна? — спросила Лидочка, удивившись тяжести этого нелепого кольца.

Любовь Абрамовна собралась с силами, откашлялась, ответила прерывисто, с одышкой:

— Перстень... Дедушке Леши и Толика — Натану Моисеевичу... Помнишь его?

— Конечно, — тихо сказала Лидочка.

— Ему на шестидесятилетие наш дружок, покойный Ванечка Лепехин подарил... А Натан даже обручальное то кольцо никогда не носил... И перстень этот надевал только тогда, когда Ваня к нам в гости приходил. Чтобы не обидеть его... А мне все говорил потихоньку: «Пусть этот уродливый кусок золота потом Лешке останется на черный день». Вот, Лидуня, и пришел этот черный день... А Леши и нету... Кому теперь этот перстень? — И Любовь Абрамовна заплакала.

— А теперь — Толику, — сказала Лидочка и вложила в руки Любови Абрамовны тяжелый некрасивый золотой перстень.

— Да, детка... Правильно. Подружка ты моя маленькая... — сквозь слезы улыбнулась Любовь Абрамовна.

Она ласково погладила Лидочку по голове, поцеловала в макушку и положила перстень в тумбочку рядом с креслом-кроватью.

КОЛОНИЯ СТРОГОГО РЕЖИМА ДЛЯ МАЛОЛЕТОК

В самом углу двора колонии для несовершеннолетних преступников силами малолетних заключенных...

...шло строительство небольшого молельного дома — типа часовни.

Будущая часовня (или маленькая церквушка) стояла вся в строительных лесах и даже была уже подведена под крышу...

Ни дверей, ни оконных рам не было в полукруглых проемах часовни.

Только неоштукатуренная кирпичная кладка да строительные материалы вокруг навалом — цемент, песок, доски для опалубки...

И техника строительная — электрический цементный смеситель, маленький механический подъемник, станок с циркулярной пилой, распределительный электрощит и кабели, тянущиеся по высоким козлам к далекой трансформаторной будке...

По всему периметру двора колонии, вытоптанного ежедневными построениями, шел высокий забор, затейливо украшенный серпантином колючей проволоки и гирляндами ярких фонарей...

У наспех прикрытого входа в недостроенную часовню стояли два дюжих пацана. У одного в руке была большая совковая лопата, второй поигрывал куском толстого электрического кабеля...

А из будущей часовни доносился рыдающий крик Толика Самошникова и грохот рушащихся внутренних отделочных лесов.

Метрах в десяти от входа, охраняемого двумя пацанами с лопатой и куском кабеля...

...стояла серая бритоголовая толпа осужденных мальчишек — убийц, воров, налетчиков, бродяжек, алкоголиков и наркоманов...

— Ну, чего собрались, сявки? — тихо говорил в толпу пацан с лопатой. — Горя человеческого не видели, что ли?..

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату