из них были «тяжелыми», без рук или ног. Но здесь не было пациентов с тяжелыми огнестрельными ранениями, такими доктор Принстоун не занимался. Такими занимались другие больницы.

Иногда доктор останавливался и интересовался состоянием дел больного. Он набирал цифру интересующей койки на планшете и получал всю необходимую информацию вплоть до суммы на банковском счете, которая его, собственно говоря, и интересовала в первую очередь.

– Ох, ты, какой тяжелый случай, – сказал доктор, остановившись возле раненого. У того отсутствовали ноги и одно запястье. – Вы уверены, что он платежеспособен при таких ранениях?

– Уверен, доктор.

– Давайте посмотрим, – и доктор ввел в планшет цифру «двести девяносто». – Надо же, всего полгода в армии, а сумма, как у полуторалетнего. Он что «фигстер», или как там они у федералов называются?

– «Черепа», сэр. Но не похоже, что он один из них. Если хотите, я могу разузнать подробности.

– Не стоит, Дидо, к чему нам лишняя информация? Меньше знаешь, лучше спишь. Ну что, это все?

– Да, доктор. Все, что в этом корпусе.

– Хорошо. Готовьте необходимое число ванн и по мере того, как они будут приходить в себя, будем заниматься их лечением.

– Хорошо, доктор. Вы будете осматривать остальных?

– Пожалуй, нет. Я тебе доверяю.

– Спасибо, доктор.

Максу Брюстеру казалось, что он дома и бегает за бумажным змеем, которого ему подарил на пятилетие один из многочисленных родственников. Змей был большой, парил высоко в небе и вырывался из рук при сильных порывах ветра. Но вот змей вырвался из слабеньких рук, отправившись в самостоятельный полет. Макс открыл глаза.

Первое, что он увидел, это яркий свет, а в нос ударил специфический больничный запах дезинфекции. Потом тяжелой волной накатили воспоминания обо всем, произошедшем с ним. О том, как он не мог сдвинуться с места, когда лавина взрывов неслась прямо на него, прямо как в том сне, но только с одной стороны, а не вокруг него. О том, как прямо на него, словно в замедленном воспроизведении, падала бомба. О том, как жарким взрывом ударной волны его подняло в воздух… и… на этом воспоминания о случившемся обрывались.

Думать о том, что с ним случилось, не хотелось. Болели ноги, но что-то подсказывало ему, что это фантомные боли. Но сейчас ему было все равно, есть они или их нет.

– Как себя чувствуете, больной?

Макс не сразу понял, что обращаются именно к нему. Повернув голову, он увидел рядом с собой двух человек в белых халатах.

– Вы меня слышите, больной? – снова спросил один из них, тот, что был постарше.

– Да… – еле разлепив губы, ответил Макс. Во рту было сухо и противно на вкус.

– Отлично. Меня зовут доктор Принстоун, а это мой заместитель, доктор Энсен. Так как вы себя чувствуете?

– Хреново, док…

– Значит, нормально, – улыбнулся Принстоун. Он почему-то лично хотел побеседовать с этим больным, заработавшим за короткий срок столько денег, будто общение с ним принесет и ему какую-то удачу.

– Что со мной случилось?

– Вам оторвало ноги и правую кисть руки.

«Хотя с этим загвоздка… – подумал доктор Принстоун, изучив отчет санитаров. В нем говорилось, что руки были перетянуты специальным жгутом. – Чтобы это значило? Ну да ладно, меньше знаешь, лучше спишь».

– Странно… – Макс попытался поднять руку, чтобы посмотреть, но сил не хватало. – Во сне ничего про руку не было…

– В каком сне? – не понял доктор.

– Да это я так… Так что вы хотели, док?

– Нужно начинать ваше лечение…

– Так начинайте.

– Не все так просто, – сказал Принстоун. – Существует три методики, и требуется ваш выбор, таковы правила.

– Что еще за методики?

– В первом случае мы просто лечим ваши раны и вы гарантированно отправляетесь домой. Во втором случае мы делаем вам биомеханический протез, с которым вы также едете домой. Здесь есть свои преимущества – модели протезов можно менять.

– А третий?

– Мы отращиваем вам новые ноги. Костную ткань растить слишком долго и дорого, вы не потянете. Кость мы заменим композитным материалом, практически ничем не отличающимся от натуральной кости ни по массе, ни по свойствам, может, даже чуть более крепким, чем натуральная.

– А в чем подвох?

– Подвох в том, что после излечения по заключению медицинской комиссии вы можете снова встать в строй дослуживать до окончания контракта, правда, уже без активных боевых действий.

– Ясно… Что еще? Ведь это не все?

– Вы правы, не все. Кроме временного, существует еще и ценовой фактор.

– Подробней.

– В первом случае вы едете домой через две недели, потеряв всего пятьсот монет. Во втором случае – через полтора месяца, без половины своей зарплаты. В третьем случае – через семь или восемь месяцев, потеряв все свои заработанные деньги. Ну, может быть, останется двести реалов на мороженое.

– Ого!

– Это действительно дорого, но все же дешевле, чем на гражданке, – сказал Принстоун и стал агитировать за третий метод. В конце концов, он не видел в этом ничего плохого, ведь ему нужно получать прибыль. – Ведь, как бы это цинично ни звучало, технология у нас отработана, да и дешевле выйдет, чем у вас дома, где таким методом пользуются в основном богачи, и потому цены там несколько наворочены.

– Понятно, – и после недолгого молчания Макс добавил. – Давайте по последнему варианту, а то как-то не хочется с протезами ходить.

– Хорошо. Может быть, есть пожелания?

– Например?

– Мы можем сделать вас выше, это не отразится на цене, зато в глазах слабого пола вы станете более привлекательны.

– Не стоит. Делайте, как был.

– Хорошо. Желание клиента для нас закон.

С этими словами доктора ушли, оставив Макса наедине со своими воспоминаниями.

Макс, поднатужившись, пустил струю в свои шорты. Сам он целиком лежал в прозрачной ванне с желтоватой жидкостью, опутанный сетью проводов, подсоединенных к датчикам, и только голова находилась на поверхности. Умные приборы регулировали ее состав, добавляя нужные и убирая ненужные компоненты соответственно. Сами регенерационные ванны находились в отдельных комнатах, чтобы больные своим видом не шокировали друг друга.

Еще в самом начале он поинтересовался насчет туалета:

– А если мне нужно будет… ну, вы сами понимаете.

– Ничего страшного, – сказал один из докторов. – Ходите прямо под себя. Эти шорты герметичные и по специальному каналу выведут все ваши фекалии, ничего не попадет наружу и не загрязнит этот состав.

– Спасибо. А может быть, вы меня тогда введете в искусственный сон на все это время? А то мне как-то не по себе, – признался Макс.

– Можем, но это нежелательно. Приборы могут очень точно показывать состояние организма, но иногда следует обращать внимание на ощущения самого больного.

– Ясно. А как будет происходить процесс регенерации, если в двух словах?