– Ну почему же пропаганда, – не согласился Макс. – По-моему, как раз наоборот – отговаривают всяческих идиотов от войны…

– Все дело в психологии человека, – стал разъяснять Вольф. – Нам как бы говорят: война это плохо, но, как известно, запретный плод сладок и оттого более желанен. Открытая пропаганда запрещена и даже призывные плакаты могут висеть только непосредственно на вербовочном пункте. Послушай дальше, сейчас второй куплет будет, все поймешь.

Но Макс, наоборот, убавил звук до грани слышимости и спросил:

– Вы ничего не слышали?

– Нет, а что? – за всех спросил Уолш.

– Крик, я слышал чей-то крик, – пояснил Макс, совсем выключив радио. – Надо бы посмотреть, в чем дело.

– Тебе показалось, – сказал Фил. – Народ веселится, потому орет.

– Нет, – уперся Макс, – крик был другой.

– Какой? – насмешливо спросил Уолш.

«Ааа!!!» – раздался душераздирающий крик. Теперь он был гораздо ближе.

– Вот такой, – ответил Макс и резко остановил машину, так, что завизжали тормоза.

– Потише, Макс, а то ты нас всех угробишь, – проворчал Фил. Ему все это сильно не нравилось. Он, как и Вольф, старался не ввязываться в неприятности.

Машина остановилась возле поворота в тупик, о чем предупреждал висящий рядом знак. До цели путешествия приятелей – ночного клуба «Гоблин» – оставался какой-то квартал. Еще несколько переулков и все, они на месте.

– Так, Вольф, остаешься в машине и вызываешь полицию, – взял ситуацию в свои руки Макс на правах первого, услышавшего крик. – А мы все пойдем и посмотрим, что случилось.

– Может, не надо, а? – попытался тот отговорить своих друзей от авантюрной затеи.

Вольф Слэйтер был худощав, слабее остальных физически, что наложило на него свой отпечаток – молчаливость и нежелание ввязываться во все подозрительное, не говоря уже об откровенно опасном. Родители Вольфа были преподавателями в каком-то университете, и, наверное, это как-то отразилось на его физическом состоянии. Друзья таскали его с собой, потому что, когда Вольф был в своей знакомой среде, то становился нормальным человеком – веселым шутником.

– Надо, Вольф, надо, – ответил Уолш. – Иногда надо делать вещи, которые в принципе делать не стоит. Ты меня понимаешь?

– Если честно, то нет. Но тут небезопасно, – напомнил Вольф, – машину могут раздолбать, причем вместе со мной.

– Отгони ее к «Гоблину», – ответил Макс. – Мы пешком придем, когда разберемся, что к чему, тут всего-то пара кварталов. Все давай, – махнул рукой Макс, догоняя своих друзей, уже скрывшихся за поворотом.

– Это я с радостью.

– Только не увлекайся…

Тупик оказался довольно грязным местом, с баками из-под мусора, который вываливался, скрывая сами бачки. Создавалось впечатление, что мусорная машина не заглядывала сюда уже месяц.

В углу за одной из таких куч было непонятное шевеление. Вдруг бак отлетел, и все увидели, что трое парней пытаются совладать с девушкой, которая отчаянно отбивалась, но кричать уже не могла, силы ее были на исходе.

Один держал ее голову и руки, второй старался удержать ноги, которые все время вырывались, и ему приходилось их снова ловить. Третий пытался справиться с замком штанов, но и это было сделать не так-то легко, девушка извивалась змеей. Последнему это надоело, и он резким движением ударил ее в бок кулаком, после чего она окончательно обмякла.

– Ну, наконец-то! – громко сказал один из них, когда другому удалось сорвать с нее брюки. – А то возимся с ней уже черт-те сколько!

– Начинай, давай!

Возившийся с замком не в пример быстрее расстегнул свои штаны.

«Пора, – подумал Макс, – мы сюда не для наблюдения пришли».

– Не подскажете который час? – громко спросил Макс Брюстер, поскольку знал, что самый идиотский вопрос в подобных ситуациях сбивает с толку сильнее всего.

– Чего?

Компания замерла на своих местах.

– Который час, спрашиваю!

Все трое медленно поднялись с земли, оставив бессознательную жертву в покое. До них уже дошло, что намеченное развлечение сорвалось и продолжить его сегодня вряд ли удастся. Так же медленно они достали ножи-бабочки.

«Хорошо хоть стволов нет, – успел подумать Макс. – А то схлопотали бы по самое не могу!»

– Вот вы и нашли неприятности на свою задницу, – сказал самый высокий из троих, по всей вероятности, главная секс-сила.

– Не могу не согласиться, – ответил Уолш, быстро осматривая близлежащее пространство. Осмотрев, он уже шепотом добавил: – Макс, Фил, там справа от вас, поднимите…

Макс бросил взгляд, куда сказал Уолш, и увидел там разбросанные стальные трубы. С Филом они бросились туда и, схватив тяжелую сталь, почувствовали себя гораздо увереннее. Фил даже показательно небрежно передал две трубы Уолшу.

– Отличные жестянки, – одобрил Росс, крутанув их в руках так, что трубы описали дугу. – Трое на трое, это вполне приемлемо.

Макс таким мастерством похвастаться не мог. Он вообще опасался за свое сердце, которое так быстро билось, что, казалось, сейчас выскочит из груди. Даже в ушах зазвенело. Немного успокоившись, он шагнул вперед, навстречу остановившимся противникам.

Отступать тем было некуда, кроме как пробиваться через эту троицу с обрезками труб. Главарь в довесок к своему ножу поднял такую же одиноко лежащую трубу, поскольку известная истина, что против лома нет приема, даже с ножом, работала и здесь. Один из членов банды вернулся назад и приставил нож к горлу своей жертвы.

– Не стоит, – сказал Уолш, – если ты ее сейчас поранишь, вы отсюда точно не выйдете.

– Что ты предлагаешь? – спросил высокий.

– Бросаем оружие и тихо-мирно расходимся, без геройских драк и потасовок.

– Ладно, – сказал главарь, демонстративно складывая свой нож и засовывая его в карман. – Идет, мы уходим. Лейл, пошли.

«Что-то долго полиции нет, – подумал Макс. – Может быть, Вольф забыл? Но нет, не должен, в тупости его никак не обвинишь».

После того как бандиты ушли, зло сверкнув глазами, Макс подбежал к их жертве, чтобы проверить – все ли в порядке, и когда нагнулся над ее лицом, отметив привлекательность и даже красоту, то получил мощный удар по щеке. Брюстер инстинктивно отдернулся назад, и второй удар заточенных ногтей прошелся мимо. Девушка очнулась и приняла своих спасителей за нападавших.

– Не троньте, отстаньте от меня!

– Тихо! Не дергайся, мы ничего тебе не сделаем, – стал уверять ее Макс, но безуспешно. Она ничего не хотела слышать, а в ее глазах стоял неподдельный ужас, в таком состоянии человек почти не соображает и ничего не осознает.

Вдалеке, чуть слышно, зазвучал вой полицейских сирен. Служители порядка довольно сильно запаздывали.

– Пойдем, Макс, нам тут больше нечего делать, – позвал Фил.

– Нужно рассказать, что здесь произошло, – ответил Брюстер, стирая кровь со щеки.

«Сейчас я выгляжу как самый настоящий насильник, – попытался со стороны представить себя Макс. – Три глубокие царапины от ногтей. Да уж…»