этот запах пробивался какой-то иной, более слабый, но ужасно знакомый. Лишь спустя некоторое время Настя поняла, что это такое. Возможно, сообрази она сразу, чем от него пахнет, ее бы и осенила какая- никакая догадка.
– Что-то я не видела вас на фирме, – пискнула она. Хотя, если говорить по правде, на фирме этой она была всего один, самый первый раз. А все последующие разы звонила туда по телефону.
– Тем не менее я работаю там уже довольно давно, – заметил Владимир, неохотно выпуская ее длань и продолжая улыбаться. – И мне тоже жаль, что мы раньше не встречались.
– Может быть, хотите попить с дороги? – предложила хозяйка, переступая с ноги на ногу.
– С удовольствием. Кофе, если можно.
Получив в руки чашку, он закинул ногу на ногу и спросил:
– Компьютер нужен вам для работы? – Джинсы сидели на нем так туго, словно их надевали с мылом.
– Нет. Вообще-то по работе я связана с компьютером, но дома пользуюсь им в личных целях, – ответила Настя.
– А почему вы не на работе? – не отставал тот. – У вас свободный график?
– Я в отпуске, – коротко пояснила Настя, не желая вдаваться в подробности.
Владимир вопросительно изогнул бровь. Бровь была идеальной формы. «Если бы он участвовал в конкурсе Мистер Вселенная, то занял бы второе место», – невольно подумала она.
– Почему же вы проводите отпуск одна? – вкрадчиво поинтересовался гость, и в его глазах цвета кофейной гущи сверкнуло любопытство.
В сущности, от ответа Насти кое-что зависело. Она могла сразу же расставить все точки над «и», заявив: «С чего вы решили, что я провожу его одна? Просто мой муж (любовник, бойфренд) возвращается только вечером. Кстати, послезавтра мы улетаем с ним в Испанию». Однако ответ мог стать и своего рода приглашением: «Я одна, потому что мне не с кем проводить отпуск». Настя выбрала третий вариант, трусливо пробормотав:
– Мой отпуск только начался.
Когда с кофе было покончено, Владимир потер руки и сказал:
– Ну-с? Где больной?
– В каком смысле? – удивилась Настя.
– Не обращайте внимания, привычка, – усмехнулся тот. – Я четыре года учился на доктора, но по семейным обстоятельствам вынужден был бросить учебу. Теперь подрабатываю чем могу. Так что я всего- навсего имел в виду компьютер.
– А! Компьютер – вон там. Пойдемте, я покажу.
Когда Владимир сел, Настя зашла ему за спину и уставилась на экран.
– Вы пока можете заниматься своими делами, – мягко посоветовал «доктор». – Лечение компьютеров – дело тонкое.
Он пал на стул и принялся аппетитно щелкать клавишами. В это время под окнами, словно ракета, промчался автомобиль и резко затормозил, взвизгнув шинами. Захлопали дверцы, потом послышались мужские голоса, сопровождающиеся странными низкими всхлипами.
– Извините, – сказала Настя и, нахмурившись, выглянула в окно.
Двое незнакомых типов под руки тащили к особняку Макара Мерлужина. Именно Макар издавал ужасные звуки, которые испугали Настю. Он стенал и мотал головой, а ноги его время от времени бессильно повисали и волочились по земле.
– Вы пока занимайтесь компьютером, – заявила Настя, – а я сейчас.
Она выскочила на улицу и, подойдя к забору, окликнула:
– Эй! Послушайте! Что случилось?
Мужчины обернулись на голос. Макар тоже обернулся и, увидев Настю, вырвался из рук провожатых. Сделав два самостоятельных шага в ее сторону, он с надрывом произнес:
– Любочка... Покончила с собой!
Настя так сильно вздрогнула, что ее сердце будто упало в желудок и теперь билось там, в совершенно неположенном месте.
– Любочка? – по-дурацки переспросила она. – Покончила с собой?
– Она вскрыла себе вены! – заплакал Макар, вытирая нос пятерней. – Набрала полную ванну воды и... Оставила мне... Вот!
Макар вытащил из нагрудного кармана смятый лист и дрожащей рукой протянул через забор. Мужчины, которые привезли его домой, молча ждали.
– Это к-копия п-предсмертной записки! – пояснил он, с трудом выговаривая слова. – Я так и знал! Ни к какой тетке она не поехала. Отправилась в нашу городскую квартиру и там...
Предсмертная записка Любочки напоминала хорошо продуманный перечень горестей и разочарований. В ней не оказалось ни обращения, ни подписи, только число, однако содержание не оставляло никаких сомнений в том, что Любочка отнюдь не считала свою жизнь удавшейся.
«У меня нет детей и, по всей вероятности, никогда не будет.
Макар занят только юридическими делами, а на меня обращает внимание лишь тогда, когда я ему досаждаю.
У меня нет призвания в жизни.
Я не слишком умна, и коллеги мужа меня презирают.
Когда Макар орет на меня и тычет в нос деньгами, которые он мне дает, я чувствую себя содержанкой.
Я ленива и не очень хочу чему-то учиться.
Я не вижу выхода из сложившейся ситуации».
– Это мои коллеги, – кивнув на провожатых, сказал Макар, когда Настя отдала ему записку обратно. – Дима и Сергей. – Оба кивнули с вынужденными улыбками. – Анастасия, пойдем с нами в дом.
Макар махнул рукой и побрел по вымощенной круглобокими камнями дорожке к парадному крыльцу.
– Почему она это сделала? – задал он риторический вопрос, войдя в гостиную и рухнув на диван. – Неужели из-за этого? – Он потряс в воздухе запиской и горестно уставился на нее. – Анастасия, вы ведь были с ней подругами. Она наверняка делилась с тобой секретами. Ты можешь понять, почему Любочка решила все свои вопросы вот таким способом?
Настя этого понять не могла. Более того, самоубийство настолько не вязалось с Любочкиным мироощущением, что она даже не нашлась что сказать раздавленному горем мужу.
Возвратившись к себе, она вошла в комнату, где сидел Владимир, и несколько раз прошлась туда-сюда, заложив руки за спину. Тот не обернулся, углубленный в процесс починки. Тогда Настя не сдержалась и сообщила его замечательно вылепленной голове, развернутой к ней затылком:
– Представляете, моя соседка по даче покончила с собой!
– Да что вы говорите? – живо обернулся он. – Из-за чего?
– Ощущала себя никому не нужной, – со вздохом сделала вывод Настя. – Мы с ней приятельствовали, ее муж в трансе.
– От души ему сочувствую.
Настя вспомнила про листок с телефоном, который дала ей Любочка накануне, и в порыве печали извлекла его из сумки. Повертела в руках, разглядывая прелестно выписанные буковки, и только тут заметила, что на обратной стороне тоже что-то есть. В ее ловких пальцах листочек сделал сальто, и Настя увидела, что прямо поперек него торопливо написано: «Меня хотят убить».
Некоторое время Настя тупо смотрела на эту фразу, потом тихо ахнула. Был ли это сигнал SOS? Немой вопль? В голове ее завихрились мысли, толкаясь и мешая друг другу, словно дети на переполненном катке. «Господи, неужели я прошляпила Любочкину жизнь? – покрываясь холодным потом, подумала Настя. – Она надеялась, что я ей помогу, а я...»
Почему же Любочка тогда, в ресторане, не дала ей понять, что в записке нечто важное? Почему не намекнула на опасность? Понятное дело – из-за усатого. Он не позволил ей уйти в дамскую комнату, встал неподалеку и слушал, о чем они говорят. Значит, именно усатый причастен к смерти Любочки!
