Послышался звук падающего стула, оживленная перебранка, смех, потом в дверь кабинета невежливо застучали.

– Что такое? – возмутился Глеб.

Дверь приоткрылась, и в проеме показалась веселая физиономия Бубнова:

– Тут Рита, Глеб Николаевич. Она только что пришла.

– Почему так шумно?

– Она слегка... как бы это сказать... навеселе.

– Ну, вот тебе раз! – обозлился Глеб, растерянно взглянув на Кумарикина. – Развеселиться до полудня! Куда, интересно, смотрела моя жена?

– Ваша жена тоже здесь, – сообщил Бубнов, раскрывая дверь пошире.

Рита оттолкнула его и нетвердой походкой вошла в кабинет. Бубнов пристроился сбоку, придерживая ее за локоть. Замыкала шествие Алла, на лице которой было написано полнейшее и абсолютное спокойствие. Огромный кабинет Стрелецкого сразу как-то уменьшился в размерах.

– Какое событие ты отмечала с самого утра? – спросил Глеб, поймав покачнувшуюся Риту и усадив ее на маленький гостевой диванчик.

– Освобождение Жеряпко Федора Ильича! – важно ответила та, стараясь держаться как можно прямее. – Он спасся от бандита Ядовитого.

– Как же это ему удалось? – ехидным тоном спросил Глеб.

– Он убил Ядовитого!

– Замечательно, – нервно усмехнулся тот. – Простенько и со вкусом.

– В твоем окружении, милый, убийства вообще – дело обычное, – заявила Алла, усаживаясь рядом с Ритой и закидывая ногу на ногу.

– Да-да, – непринужденно поддакнул Кумарикин и придвинул Бубнову стул, словно сам был тут хозяином.

– Что ты имеешь в виду? – начал было Глеб, но тут дверь уже без стука распахнулась, и на пороге появился следователь Смиренко, которого весь персонал «Техноконсульта» знал в лицо.

– А я к вам, Глеб Николаевич, – бодро сказал Смиренко и, не спрашивая разрешения, протопал через весь кабинет, после чего устроился рядом с Кумарикиным и Бубновым на свободном стуле.

– Я, собственно, сейчас немного занят... – попытался объяснить Глеб, показывая красноречивым жестом на собравшуюся компанию.

– Ничего-ничего, я подожду, – следователь сложил руки на коленях и замер, немигающим взглядом уставившись на Стрелецкого.

– Послушайте, а чего вы все набежали? – раздраженно спросил Глеб, очнувшись от столбняка. – Я принимаю в порядке очереди, у меня есть приемная, секретарша...

– Кстати, позовите секретаршу, Глеб Николаевич, – вскинулся Кумарикин, – нужно будет застенографировать нашу беседу.

– Зачем это? – опешил Глеб. – О чем таком вы собираетесь со мной беседовать?

– Позовите-позовите, – ласково попросил Смиренко, махнув рукой. – Стенографистка не помешает.

Почувствовав, что над его головой собираются тучи, и не понимая при этом, от кого исходит опасность, Глеб потянулся к селекторной связи:

– Наташа, зайдите ко мне с блокнотом.

После этого он пристально посмотрел на жену, которая сидела на диване с лицом фарфоровой куклы, и, повинуясь внезапному порыву, спросил:

– Может быть, позвать Вареникова?

Алла тут же прижала руки к груди.

– Боже мой! – воскликнула она с тревогой, обращаясь непосредственно к Кумарикину. – У него самая настоящая мания! Он просто бредит Варениковым. Сделал его вице-президентом.

– Не волнуйся, дорогая, – ответил Кумарикин, – сейчас все разъяснится.

– Что ты сказал? – не поверил своим ушам Глеб. Он вытаращил на своего помощника глаза и даже наклонился в его сторону всем корпусом. – Ты назвал мою жену «дорогая»?

– Ну да, – спокойно ответил Кумарикин, закидывая ногу на ногу. – Именно дорогая. И в этом нет ничего странного. Ведь мы собираемся пожениться.

– Да? И когда же свадьба? – весело поинтересовался Глеб.

– Сразу после развода.

– Так это ты ее любовник! – потрясенный догадкой, взревел тот. – Какая низость! Какое изощренное предательство! Я просто не могу поверить!

– Сядь, Глеб, – попросила Алла строгим голосом.

Ее супруг издал нечленораздельное восклицание и рухнул в кресло, впившись в своего коварного помощника взглядом василиска. Потом с трудом оторвал от него глаза и обвел ими всех присутствующих по очереди. Следователь был спокоен как танк. Рита клевала носом, Бубнов удерживал на лице столь любимую им масленую ухмылку, Артем пребывал в прострации, секретарша изо всех сил делала вид, что не происходит ничего странного, Алла смотрела на мужа с брезгливой жалостью.

Зато с Кумарикиным случилась разительная перемена. Как будто в кабинет недавно вошел один человек, а на стул уселся совершенно другой. Поза его сделалась самоуверенной и даже нахальной. Круглые очки, которые всегда казались Глебу ученическими, внезапно приобрели совершенно другой, серьезный вид. Произошло это скорее всего из-за того, что изменилось выражение глаз за их стеклами. Взгляд Кумарикина стал циничным. Радужка вокруг зрачков победоносно блистала. Глеб изо всех сил сдерживался, чтобы не кинуться на него и от души не побить. Вконец испорченное настроение выплеснулось наружу раздражением.

– Я вообще не понимаю, – воскликнул он, – что это за самостийное сборище? Да еще в таком странном составе? – Глеб с неудовольствием уставился на Бубнова.

– Состав очень правильный, – возразил Кумарикин. – Не хватает только одного человека. Впрочем, позже его приведут.

Глеб тут же хотел спросить, не Вареников ли это, но, взглянув на жену, решил промолчать.

– И что мы тут будем обсуждать? В моем кабинете? – вредным голосом спросил он.

– Как что? Убийства, конечно, – удивился Кумарикин. – Они раскрыты, Глеб Николаевич. Все до одного.

Глеб, который тут же решил, что сейчас молодой любовник жены обвинит во всем его, напрягся и раздул ноздри.

– А с какой стати, – первым пошел он в атаку, быстро глянув на следователя Смиренко, – ты, дружок, занимался расследованием каких-то там убийств? Ты ведь никто, пшик, дутая величина!

– Я, Глеб Николаевич, сам расследованием не занимался, – спокойно возразил Кумарикин. – Я лишь способствовал его проведению. А побудительная причина для этого у меня была. И еще какая! Хотите, расскажу?

– Хотим, – мгновенно ответил вместо Глеба Смиренко.

Тому ничего не оставалось, как только поджать губы. Кумарикин сцепил пальцы на коленях и откашлялся.

– Итак, надо начать с того, что я полюбил вашу жену...

– Да и черт с тобой, – огрызнулся Глеб.

– Подождите, не надо кипятиться.

– Личные моменты можешь не стенографировать, – рявкнул Глеб, обращаясь к Наташе.

– Стенографируйте все подряд, – возразил Смиренко. – Все, что будет говорить каждый из присутствующих.

Наташа нервно кивнула. Ее обычно вредное выражение лица сменилось напряженным и настороженным. Она тоже понимала, что зреет драма, и изо всех сил старалась держаться с профессиональным достоинством.

– Несмотря на то, Глеб Николаевич, что ваш брак уже вовсю трещал по швам, – заговорил Кумарикин, – Алла продолжала считать своей святой обязанностью во всем вам помогать, защищать от стрессов и заботиться.