наведенный пистолет, замер и снова медленно сел, затем на Бредли, когда тот тоже сделал непроизвольное движение.

В кабинете повисло напряжение, которое было осязаемым. Прошла секунда, вторая… Прошло уже около минуты, а Карсон продолжал держать всех на мушке.

– Кто сделает резкое движение – застрелю, – произнес он наконец сдавленным голосом.

Первым начал реагировать Скоун. Как старший по положению, по возрасту, как хозяин кабинета, в конце концов, по логике вещей именно он должен был найти выход из этого щекотливого положения.

– Карсон, вы отдаете себе отчет… – тихо, почти шепотом начал Скоун увещевание, но замолчал, так как зрачок ствола тут же уперся ему в район переносицы.

– Не валяйте дурака, Карсон… – это заговорил уже инспектор Кэлворт и тоже замолчал, когда Карсон быстро переместил пистолет на него.

«Если сейчас зазвонит телефон или заглянет Мейсли, он выстрелит, – подумал… Сергей Озеров. Не Стэн Бредли и не Владимир Морозов – мастер аналитической игры, искушенный в интригах разведки, а именно Сергей Озеров – командир взвода разведки, не раз ходивший в рейды по глубоким тылам противника, лично бравший “языков”, привыкший принимать решения к действию моментально и проводить эти решения молниеносно, так как делать это приходилось под пулями. – Он реагирует на движение, на звук, на голос…»

– Карсон, – как можно безмятежнее и обыденнее заговорил Бредли, – положите-ка вы пистолет и давайте поговорим спокойно…

– Заткнись, Бредли, – Карсон тут же навел пистолет на него. – Тебя я шлепну первым. Это ты виноват во всем! Из-за тебя я попал в эту передрягу. Сначала ты занял мое место заместителя, потом оттеснил меня на второй план и сделал мальчиком на побегушках, обеспечивающим успех твоих операций. А теперь повернул дело так, что я вообще стал шпионом! Какой шпионаж?! Вы что, с ума все посходили?! – Скоун возмущенно посмотрел на него, и пистолет в руке Карсона снова дернулся. – Да, это я убил Сэдлера… Но никакого шпионажа там не было и в помине! Я убил его в качестве самообороны. Этот старый индюк первым набросился на меня и начал душить… В нем была тонна веса, у меня не было другого выхода. Но, я повторяю, ни о каком шпионаже не может быть и речи! Я готов отвечать за убийство, и только за убийство… А за одно или два… – Карсон передернул затвор и взвел боек. – Ну что, Бредли, хочешь сказать что-нибудь напоследок?

– Ну все, хватит. Мне надоела эта комедия, – это проговорил стоявший у окна Форрест.

Как раз об этом молил Бога Бредли, пока длился признавательный монолог Карсона. Тот отреагировал инстинктивно: он развернулся в сторону Форреста почти на девяносто градусов, и еще не успел закончить свое движение, как Бредли прыгнул.

Бредли прыгнул, превозмогая боль в плече, он применил прием точно такой же, как восемь лет назад, в Германии, в кабинете следователя: опершись руками о стол, сбил Карсона ударом ног. Разница в ситуациях была лишь в том, что тогда у власовца в руке был нож, у Карсона сейчас – пистолет.

Разница сработала. Карсон выстрелил. Он увидел периферийным зрением движение Бредли и успел развернуться назад; он был все-таки начальником оперативного отдела и боевой опыт у него тоже был, правда, не командира взвода войсковой разведки.

В небольшом замкнутом пространстве выстрел прозвучал громоподобно, и по кабинету сразу поплыл терпкий сернистокислый запах пороховых газов. С не меньшим грохотом Карсон летел, сметая с бокового столика телефонные аппараты, лампу подсветки, аппарат селекторной связи… Весь этот грохот – выстрел, падение – длился даже дольше, чем само действие, вызвавшее его. Он еще не успел затихнуть, как на запястьях Карсона защелкнулись наручники, а в дверях показалась снедаемая больше любопытством, чем страхом, миссис Мейсли.

Людвиг подъехал к гостинице «Стетлер» и встал неподалеку от центрального входа – так, чтобы он хорошо просматривался – точно в назначенное Бредли время. Машину Марты он увидел метрах в тридцати; она была уже здесь, хотя согласно все тем же указаниям Бредли должна была подъехать на двадцать минут позже. В принципе, когда подъедет Марта, особого значения не имело, главным было то, чтобы они подъехали не в одно время. В случае какой-то пробуксовки в плане их ни в коем случае не должны были увязать друг с другом. Такую фору во времени он сделал в пользу Марты, просто чтобы ей нужно было меньше ждать.

Подробнейший инструктаж брата и сестры Бредли провел утром, когда они с Мартой приехали в автомастерскую. Он несколько раз заставил их повторить каждый шаг; особенно это касалась Марты, так как ей Бредли отвел самую ответственную роль в этой части его плана.

– Почему ты уверен, что все произойдет так, как ты говоришь? – спросила его Марта, перед тем как Бредли сел в свою машину и уехал.

Он грустно улыбнулся, провел ладонью по ее щеке и тихонько щелкнул по кончику носа:

– Я вовсе не уверен, что все произойдет именно так, как я говорю. Просто я очень хочу, чтобы все произошло именно так, и постараюсь все для этого сделать. Ошибка, конечно, возможна, но пусть эта ошибка лучше будет не в последовательности событий, а в их времени.

– Стен, вы как?.. – Скоун стремительно вылез из-за стола и склонился над Бредли – тот занял на полу сидячее положение и отнял ладонь от лица: кровь сразу стала густо заливать щеку и тяжелыми каплями падать на пол. – Мейсли, принесите бинт… или что-нибудь… Побыстрей… И вызовите карету «скорой помощи».

– Не надо карету… Он меня только зацепил, – Бредли вытащил носовой платок, приложил к ране и с помощью Скоуна поднялся; Кэлворт тут же подставил ему стул. – Спасибо, инспектор… Миссис Мейсли, принесите, пожалуйста, какое-нибудь полотенце… и йод, если есть. Кровь мы сейчас сами остановим. – Бредли перевернул стремительно пропитывающийся платок и поморщился. – Не беспокойтесь, господа, я в порядке, только, видимо, вывихнул плечо и получил легкую контузию (повреждения, полученные накануне в аварии, теперь имели объяснения). Возьми он на сантиметр в сторону, тогда бы я чувствовал себя намного хуже.

– Возьми он на сантиметр в сторону, вы бы сейчас уже совсем никак себя не чувствовали, – заметил Форрест (именно он заковал Карсона в наручники). Агент поднял находящегося в прострации Карсона и усадил его на стул. – Он снес бы вам половину черепа.

Мейсли принесла смоченное водой полотенце, склянку с йодом и с мольбой в глазах протянула все это инспектору: она сама была бледная как полотно и находилась в предобморочном состоянии. Вид окровавленных рук Бредли, пропитанного кровью платка, забрызганного воротничка рубашки был не для слабонервных: еще немного, и ей самой пришлось бы оказывать медицинскую помощь. Заботу о даме взял на себя агент Маклин: он учтиво взял ослабевшую миссис Мейсли под локоть и помог ей выйти в приемную.

Когда кровотечение у Бредли было остановлено и нервозная суета улеглась, все наконец обратили внимание на Карсона. Он уже пришел в себя и теперь отрешенно сидел, уронив голову на грудь.

– Мистер Кэлворт, – обратился Бредли к инспектору, – у вас есть мой диктофон. Включите его, пожалуйста. Пусть уж… мистер Карсон закончит свою исповедь под запись.

– А он и раньше говорил под запись, – Кэлворт вытащил диктофон и поставил его на стол перед Карсоном: катушки в окошечке медленно вращались. – Я его включил еще в приемной. Правда, я собирался записать ваши… объяснения, а не его признания. Извините уж…

Скоун хмуро посмотрел на инспектора – вести скрытую магнитофонную запись в кабинете начальника Службы безопасности без согласования с ним это вообще как? – но ничего не сказал; он заканчивал наводить порядок на своем рабочем месте: составил по местам аппараты, поднял разбитую лампу…

– Я надеюсь, теперь задержание с меня снято, инспектор? А то я хочу задать Карсону несколько вопросов.

Кэлворт даже смутился, он рассеянно пожал плечами:

– Разумеется… Если ни у кого нет возражений?..

– Спрашивайте, Бредли, – распорядился Скоун. Он вновь обрел статус хозяина положения, хотя к Бредли, все, включая и самого Скоуна, относились сейчас не как к простому участнику событий. Смелость