поглаживала ей животик и ножки. Наконец Эмми села и сказала.

— Я была не готова к этому. Я хотела попробовать и думала, что это только очень приятно. Я не была готова к такой боли.

Она взяла мою ладонь и поднесла ее к своему лицу.

— Объясни мне, как она туда вся поместиться, ведь посмотри на нее она же довольно большая. — Она рассматривала мои пальцы и поочередно притрагивалась ими к своим губам.

— А пахнет приятно! Я думала, что мои соки не такие, все время, что я их могла пробовать они были вместе со спермой, и я думала, что они так и должны пахнуть.

— А ты, когда — нибудь, пробовала так? — Вдруг спросила она меня.

Я промолчала минутку. Поняла, что она в нерешительности, и ищет какую — то поддержку. Я, посмотрев на нее, ответила.

— Пару раз, после того, как я, сделала это для Белки, я попробовала делать это сама, но каждый раз отступала, и у меня не получалось. Всего, чего я добилась, так это войти до костяшек, а дальше конституция не позволяет. Думаю, что я еще не достаточно разработана. — И я засмеялась.

Эмми засмеялась вместе со мной и сквозь смех спросила.

— А ты думала, ха… ха….ха! Что я со своей конституцией приму тебя обеими руками! Ха… ха… ха!!!

И мы принялись обсуждать с ней самые невероятные случаи, которые могли быть у нас с ней. Так за веселой болтовней мы проговорили несколько десятков минут. Наконец Эмми повернулась ко мне, поведя своей великолепной и высокой грудью, и с выдохом как то спросила.

— Ну, что продолжим?

Опять я не ожидала этого вопроса и замялась, не зная, что ей ответить.

С одной стороны я почувствовала в ее вопросе зависимость от моего ответа, а с другой стороны я опять хотела насладиться возможностью руководить и иметь ее тело на своей руке. Это желание овладеть ее телом сильно подогревало меня.

Дело в том, что каждый раз, когда приближались мои месячные, я становилась дерзкой и очень жесткой. Я давно уже отметила за собой такую наклонность к насилию и желанию верховодить именно в эти дни. По себе я чувствовала, что вот — вот начнутся мои месячные и мне не следует иметь сейчас дело с кем то.

Поэтому я, в нерешительности и глядя в ее, немного виноватые глаза спросила.

— А ты действительно хочешь этого?

Эмми опустила глаза и как девочка школьница призналась мне тихим и виноватым голосом.

— Я уже месяц, после твоего рассказа о том, что у вас было с Белкой все никак не нахожу себе место. Одна только эта мысль, что я попробую это, меня просто сводит с ума, терзает меня и не дает покоя. Я уже порывалась пару раз вызвать тебя на такой разговор, который бы закончился этим, но каждый раз я все откладывала и не решалась. Теперь ты понимаешь, почему я с тобой сейчас, чего я жду от тебя. Не обижайся, если я что-то сказала не так и обидела тебя своей откровенностью.

— Ты не обижаешься? — И она заглянула в мои глаза.

Меня ее признание обожгло и глубоко зацепило.

Ведь я — то думала, что и она так же восхищается мной, как это делала я. Я наивно полагала, что нравлюсь ей, и она предпочтет меня всем, кто ее окружает и даже ее Малыша. Теперь — то я поняла, что ей от меня понадобилось. А раз так, то я решила во что бы, то ни стало, проникнуть в нее, и если она будет сопротивляться, то сделать это силой.

Боясь выдать себя, я отшутилась и, повернувшись к ней спиной, стараясь казаться веселой, сказала.

— Ну, где там красавица, которая меня заждалась? Покажись, я жажду прийти в тебя!

Эмми не поняла или сделала вид, что не поняла моего огорчения, но тут, же откинулась на спину.

Она легла, и немного покачав коленями, медленно развела ноги. Теперь я не спешила и сказала себе, что я не пощажу ее и все сделаю до конца. Я медленно обернулась и принялась смазывать руку лубрикантом, который вытащила Эмми, пока мы с ней болтали. Я растирала смазку, и все время поглядывала на нее. Она ждала! Я это видела. Она ждала меня с некоторым волнением, потому, что я обратила внимание, как она слегка нервничает. Милая Эмми ты меня еще не знаешь, на что я способна, подумала я. Сейчас ты получишь от меня то, чего ты так опрометчиво добивалась от меня. Мне было приятно осознавать, что вот сейчас эта большая и красивая женщина забьется как рыбы у меня в руках. Я покажу ей, как разрушать мои надежды и крушить мои чувства. Стараясь быть как можно нежнее, я ласково потрепала ее за лобок и произнесла.

— Ну, что, моя девочка готова!

В ответ я увидела, как Эмми протянула свои руки и пальцами растянула свою сокровищницу.

А дальше я решила не церемониться.

Провела пальчиками по входу ее лоно, тщательно нанесла на него обильно смазку.

В последний раз я с надеждой взглянула на ее лицо, пытаясь уловить в нем хоть какие — то к себе нотки любви и обожания, но увидела только, что она ждет от меня того, чего добивалась. Лицо ее слегка покрылось румянцем, ротик приоткрылся и она, замерев, казалось, даже не дышала. Ах, так! Тебе надо только это!

Я довольно грубо вошла в нее и кончиками нескольких пальцев с силой толкнула, обмякшую шейку матки. Эмми вздрогнула и чуть ли не выгнулась, но глаза ее все еще были закрыты. Я стала дотрагиваться до этого мягкого бугорочка, а затем глубоко погрузила остальные пальцы. Я стала тереть и толкать своими пальцами ее набухающую матку. Я чувствовала, как она вся отзывается и что ей именно этого хочется. Каждый раз, когда я толкала ее изнутри, Эмми вся выгибалась и легонечко вскрикивала. Я, не давая ей опомниться, сложила пальчики в ладошку лодочкой и с усилием надавила на них. Теперь я почувствовала, что у меня все получиться. Эмми изогнулась, закрыла рот и замычала. Теперь я стала толкать пальцы, стараясь преодолеть ее сопротивление. А она сопротивлялась. Я ясно это почувствовала. Она пыталась сжимать вход в лоно и не пускать дальше мои пальцы. Я решила взять ее измором и, не давая ей передышки, принялась энергично работать рукой. Пальцы то погружались почти до косточки большого пальца, то выходили на половину лоно. Я увлеклась этой борьбой и не заметила, как Эмми стала ослабевать, как моей руке становится все свободней входить к ней. Я почувствовала, что она сильно возбудилась от этой борьбы и устала. Я мельком глянула на ее лицо и увидела, что она смотрит на меня немного испуганными глазами.

Я понимала, что она готова отступить и снова попросить оставить ее в покое. Я увидела, как на ее вспотевшем лице мелькнула просящая улыбка.

Она открыла рот и уже хотела просить пощады, но я в этот момент отвернулась и сильно надавила на ее лоно рукой. С громким и протяжным стоном Эмми моя ладонь, почти раздавленная со всех сторон ее мышцами, полностью прошла внутрь лоно. Я чувствовала ее всю изнутри, но помня уроки Белки, сразу же, осторожно сжала пальцы в кулак. Меня всю потрясло, от этого проникновения, и я сама очень возбудилась. Но моя рука была там! Я чувствовала, как дергается на ней Эмми, эта большая и неприступная для всех, хозяйка владений и взрослая женщина. Я подняла голову и увидела разгоряченное и отрешенное лицо Эмми. Глаза ее широко раскрылись, рот открылся, и она учащенно дышит. А руки? Одной она схватила мою руку выше того место, которое погрузилось в нее, а другой она очень сильно сдавила свою же грудь.

— Я не могу…. Как хорошо….. — Различила я страстный шепот Эмми.

— Еще… Еще… Прошу тебя! — И опять. — Как хорошо, ой, как же мне хорошо….

Я не собиралась с ней миндальничать, но все же, то, что происходило, сейчас всецело захватило меня.

Я стала осторожнее двигать кулачок. Эмми вся выгибалась и старалась повернуться всем своим большим телом вслед за моей рукой. Теперь я почувствовала, что она вся в моей власти.

Ее большое и красивое тело слегка изгибалось, отвечая на мои малейшие шевеления в ней. Ее стройные и полные ноги, широко раскинутые в стороны, то сходились, то пытались соединиться коленями. Вот я чуть резче шевельнула кулачком. Эмми дернулась следом. Я стала плавно и осторожно покручивать руку. Во все глаза я следила только за ее лицом. Губы ее были по-прежнему крепко сжаты, глаза закрыты. Я осторожно потянула к себе руку, а затем мягко ввернула ее вперед и слегка подкрутила. Лицо Эмми за эти