Стражей.

Его окружили. И долго стояли, молча на него глядя.

А он тоже только смотрел в ответ. Это живые, такие же старые, как и он? Или это мертвые «Джемины-7», как-то вызванные к жизни?

– Люди – великие некроманты, – сказал ему как-то старый Коут еще до того, как он надел К’тибу и получил Меч чести. – Их чародеи не чета нашим.

– Самый могущественный из чародеев валится от удара меча.

Коут с усмешкой прищелкнул языком:

– Стань чародеем, дитя-воин. Стань величайшим чародеем Квая. Потому что это их чародеи делают самые могущественные мечи.

Короче, научись думать, как противник, и победи силой мысли – а не старайся победить силой духа или меча.

Он так и поступил тогда.

– Привет тебе, Кез Маэфель!

Он обернулся к женщине. Теперь он ее узнал. Она была Военачальником на «Джемине-7», когда была подписана Капитуляция. Когда он и Ужас Лучезарный бросили вызов воле закона, гласившей сложить оружие, а вместо того бежали в глубокие переплетения Паутины – продолжать борьбу.

Это была она – а может быть, и другие тоже, кто выслеживал киллеров Ужаса Лучезарного до тех пор, пока не осталось ни одного корабля, кроме его «Тонкой гармонии», усталой, потрепанной, хромающей на раненых ногах. И так было, пока он не получил приказа, который презрел.

Панцирь щелкнул каблуками и слегка поклонился – в манере завоевателей.

– Привет, Военачальник. Три тысячи лет у тебя на это ушло.

– Не слишком много это значит. Что такое несколько столетий в такой перспективе?

Теперь Панцирь знал, что перед ним не существо из плоти.

«Они великие некроманты…»

– Какую пакость затеял ты на этот раз, Кез Маэфель?

– Оставаться живым во враждебной вселенной.

– Тебе везло дольше, чем должно было.

– Дело было не в везении или невезении, Военачальник. До этой минуты.

– Везение кончилось. Квайский вопрос решается, как это и должно было быть. И его символ вскоре получит последний удар.

– Ты питаешь вражду за пределами разумного, Военачальник. Я, потерпевший поражение, забыл твое имя. А ты питаешь ненависть столь старую, что рвешься к убийству через тридцать столетий.

– Не убийство, но выполнение должного…

Голос женщины перекрыл другой.

– Здесь не будут никого убивать, как бы это ни называлось.

Женщина взбесилась и выдала, что она не из плоти. Она не обернулась на говорившего.

А Панцирь обернулся, и древние воспоминания подсказали ему, кто этот человек. Диктат. Но со знаками различия Военачальника и все еще находящийся среди живых. Такое сочетание делало его могущественнее всех на борту. И куда опаснее призрака, чьи мотивы были неприкрыты.

Женщина и ее спутники стали прозрачными, обратив свое внимание внутрь. И женщина была решительно настроена возразить.

– Это ценный кадр, – ответил ей живой Военачальник. Он сошел с трона. – И я не буду терять его ради старой грызни.

По сидевшим справа и слева фигурам прошла рябь. Это Обожествленные, понял Панцирь. Идущий к нему человек был здесь единственным живущим. Здесь тоже до этого дошло? И мертвые правят «Джеминой-7», а живые повинуются в надежде быть сопричисленными к лику бессмертных?

Женщина плюнула в сторону живого Военачальника. Плевок немедленно исчез. У их чернокнижия тоже есть пределы.

«Они – призраки, – сказал он себе. – Но призраки с волей к убийству. Призраки, что могут переделать по своему подобию всю вселенную».

Янтарная душа застонала.

Псионический удар заставил Панциря покачнуться. Военачальник остановился. У него отвалилась челюсть. Кожа еще больше побледнела, глаза выпучились, и руки задрожали. Но он взял себя в руки. И пошел вперед.

Панцирь оглянулся. Миднайт распростерлась поверх Янтарной Души, раскинув крылья. Отлично. Не всегда у нее разум пуст. Она отвлечет на себя внимание от Янтарной Души.

Военачальник остановился на расстоянии прыжка:

– Так это ты тот самый Кез Маэфель из легенды об Ужасе Лучезарном?

– Был когда-то давно, Военачальник. Сейчас я Панцирь – старый негуманоидный инопланетник, загнанный в щель законами Канона.

– Долго живут кваи.

– Мудрецы и воины, Военачальник. У остальных гифу жизнь куда короче.

– Верно. Ваши генетики хотели, чтобы люди этих каст жили, пока их кто- нибудь не убьет.

«Каста» не была точным синонимом слова «гифу». Но зачем поправлять этого человека? Беда не в этом.

– Такова была надежда.

– А ты родился на свет от скрещивания, которое должно было слить две касты в одну.

– Слишком поздно пришла эта идея.

– Я студентом изучал твою тактику битвы в открытом космосе. Ужас Лучезарный действовал куда лучше, чем позволяли его силы.

Панцирь пожал плечами:

– Это ему мало помогло.

– Никому ничего никогда не помогает. Но они никогда не перестают пытаться.

– Чего ты хочешь? Никто из нас не нарушил законов Канона или «Джемины- 7».

– Обожествленные были заинтересованы. Ты когда-то их одурачил. Теперь заинтересован я. Вы отказались принять участие в восстании. Почему?

– Чтобы помешать бессмысленной бойне. Конкорд – сборище идиотов. Они были глухи к воплям идиотов четырех тысячелетий, что были до них и утащили за собой без счета невинных. А люди Высшего Города были такими же идиотами, как их предки. Вот они и мертвы. Мертвы идиоты из Конкорда. А невинные все еще умирают. Ни за что.

Военачальник ответил лишь задумчивым взглядом. Панцирь снова оглянулся на Янтарную Душу. От нее исходила эманация, бившая его по нервам. – На Военачальника это не действовало.

– Что с ней? Ей нужна медицинская помощь?