границу. Ему это не удалось. — Должно быть, картина висела здесь очень много лет, и копоть по периметру рамки успела основательно въесться в стену.

Они вышли из гостиной и поднялись по лестнице. Добравшись до верха, обнаружили кабинет, расположенный над прихожей. Кроме кабинета, на втором этаже помещались спальни, расположенные над кухней и гостиной. В каждой спальне имелся свой камин. Единственными предметами, которые там находились, были несколько кроватей и прялка.

Они вернулись на первый этаж и вошли в кухню. И Ким, и Эдвард были поражены размерами очага — более десяти футов. Слева к стене была приставлена кочерга, тут же можно было увидеть старинные горшки, сковороды и котлы.

— Вы представляете себе, каково было готовить здесь? — спросил Эдвард. Он заглянул в печь. — Интересно, как они ухитрялись поддерживать здесь нужную температуру? Ведь это очень важно при выпечке хлеба.

Через дверь они прошли в пристройку, и Эдвард очень удивился, обнаружив там еще одну кухню.

— Думаю, что это летняя кухня, — предположила Ким. — Наверное, на таком огне, как в той кухне, было очень жарко готовить в теплую летнюю погоду.

— Разумно, — похвалил Эдвард предусмотрительных предков.

Когда они вернулись в дом, Эдвард остановился посреди кухни, задумчиво покусывая нижнюю губу. Ким с интересом ожидала, что он скажет. Было совершенно ясно, что он что-то обдумывает.

— О чем вы думаете? — не выдержала она.

— Вы никогда не думали о том, чтобы жить здесь? — спросил он, наконец.

— Нет, мне это никогда не приходило в голову, — ответила Ким. — Для меня это все равно, что жить за городом в палатке.

— Я не имею в виду жить в этом доме именно в такой средневековой обстановке, — возразил Эдвард. — Не составит никакого труда здесь кое-что переделать.

— Вы хотите сказать, что дом можно обновить и реконструировать? Мне было бы стыдно разрушать такую историческую ценность.

— В этом я более чем согласен с вами, — поддержал ее Эдвард. — Но и не надо ничего разрушать. В пристройке можно оборудовать современную кухню и нормальную ванную, это же всего-навсего пристройка. Вам не придется нарушать планировку главной части дома.

— Вы действительно так думаете? — спросила Ким. Она оглядела интерьер еще раз. Несомненно, это был очаровательный и очень милый дом, и будет неплохим вызовом ее способностям попытаться украсить и подновить его, при этом, не повредив исторической ценности.

— Я уж не говорю о том, — продолжал Эдвард, — что вам все равно придется покинуть квартиру, в которой вы сейчас живете. Это же просто стыдно, что такой великолепный дом пустует. Рано или поздно вандалы доберутся и сюда, вот тогда и в самом деле произойдут необратимые разрушения.

Ким и Эдвард снова обошли дом, раздумывая о том, как сделать его пригодным для жилья. Энтузиазм Эдварда нарастал, и Ким чувствовала, что и ей все больше приходится по душе эта идея.

— Это потрясающая возможность вступить во владение своим наследством, — подзадоривал ее Эдвард. — Я бы сделал это, не задумываясь.

— Мне надо подумать. Утро вечера мудренее, — после некоторой паузы произнесла, наконец, Ким. — Очень заманчиво, но мне надо переговорить с братом. Как-никак, но мы совладельцы.

— Меня лично смущает только одно обстоятельство. — Эдвард оглядел кухню в третий раз. — Я не могу понять, где они хранили провизию.

— Думаю, что в погребе, — ответила Ким.

— Мне кажется, что его здесь нет. Я специально приглядывался, когда мы обходили дом по улице, но так и не нашел никаких признаков входа. Да и лестницы вниз здесь нет.

Ким обогнула длинный, стоявший на козлах стол и откинула в сторону стоптанный войлочный коврик.

— Вход в погреб через этот люк, — пояснила она. Ким взялась рукой за отверстие в полу и откинула дверку люка. Открылся вход в погреб. Ким положила створку на пол. Вниз, в темноту, вела деревянная лестница. — Я очень хорошо помню этот погреб. Однажды, когда мы были детьми, брат пригрозил мне, что запрет меня в погреб. Ему очень нравился этот люк.

— Милый у вас братец, — заметил Эдвард. — Нет ничего удивительного, что у вас появилась боязнь оказаться в ловушке. Такие угрозы могут устрашить любого.

Эдвард наклонился над люком и попытался рассмотреть, что находится в погребе, но смог увидеть только очень маленький участок пола.

— На самом деле он не собирался меня там запирать, он шутил и поддразнивал меня. Нам запрещали находиться на кухне, поэтому и без того я уже была испугана. Вы же понимаете, что дети обожают дразнить друг друга.

— У меня в машине есть фонарик. Сейчас я пойду, принесу его.

Вернувшись с фонариком, Эдвард спустился по лестнице в погреб. Стоя там, он посмотрел наверх и спросил у Ким, не хочет ли она спуститься.

— Это обязательно? — спросила она полушутя. Ким сошла вниз по ступенькам и встала рядом с Эдвардом.

— Холодно, сыро и пахнет плесенью, — констатировал Эдвард.

— Меткое замечание, — съязвила Ким. — И что мы собираемся тут делать?

Погреб был невелик. По площади он точно соответствовал кухне, под которой находился. Стены выложены плоскими камнями, скрепленными глиной. Пол земляной. У задней стены видно несколько ларей, выложенных камнем и отделанных деревом. Эдвард посветил в них фонариком. Ким инстинктивно держалась поближе к Эдварду.

— Вы были правы, — сказал он. — Здесь хранили провизию.

— И что же здесь хранили? — спросила Ким.

— Ну, яблоки, кукурузу, пшеницу, рожь и все в этом роде, — перечислял Эдвард. — Кроме того, здесь помещались, наверное, молочные продукты. А вот колбасы и окорока висели в пристройке.

— Это действительно интересно, — согласилась Ким без всякого, впрочем, энтузиазма. — Вы еще не насмотрелись?

Эдвард заглянул в один из ларей и поскреб пальцем земляное дно. Отколупнув кусочек земли, он покатал его между пальцами.

— Земля влажная, — задумчиво произнес он. — Я, конечно, не ботаник, но рискну предположить, что в такой почве созданы прекрасные условия для размножения Clavicepspurpurea.

Ким была заинтригована.

— А это можно доказать? — спросила она. Эдвард пожал плечами.

— Скорее всего, да. Зависит от того, удастся ли в этой земле найти споры Claviceps. Если мы сможем взять образцы, я найду ботаника, у меня есть друг, который занимается этим, и он сделает необходимые анализы.

— Мы можем найти какие-нибудь емкости в замке, — предложила Ким.

— Пойдемте, — откликнулся Эдвард.

Выйдя из старого дома, они направились к замку. Погода была прекрасная, и они пошли пешком. В траве, доходившей им до колен, стрекотали кузнечики, в воздухе летали разноцветные бабочки.

— Там впереди, между деревьями, проглядывает вода, — отметил Эдвард.

— Это Дензерс-Ривер, — ответила Ким. — Было время, когда поле продолжалось до самого берега.

Чем ближе подходили они к замку, тем больший восторг испытывал Эдвард, созерцая здание.

— Этот замок даже огромнее, чем показался мне с первого взгляда, — восхищался он. — Мой Бог, он даже обнесен бутафорским рвом.

— Мне говорили, он выстроен по образцу замка Шамбор во Франции, — пояснила Ким. — По форме он напоминает латинское U. В одном крыле покои для гостей, а в другом помещения для слуг.

Они прошли по мосту, перекинутому через сухой ров. Пока Эдвард восхищался готическим