Токсиколог взял рецепт.

— «Перуанский бальзам»… Понятно! Что вы хотите знать об этом рецепте, мистер Лейн?

— Он законный?

— Абсолютно. Эта мазь используется для лечения кожных заболеваний…

— Благодарю вас. — Лейн не стал забирать рецепт. — Не могли бы вы кое-что сделать для меня, доктор?

— Что именно?

— Проследите, чтобы эту пробирку отправили в Главное полицейское управление от моего имени и присовокупили к другим вещественным доказательством по делу Хэттеров.

— Хорошо.

— Это крайне важно для расследования… Благодарю за любезность, доктор.

Лейн пожал руку Инголлсу и повернулся к двери. Токсиколог озадаченно смотрел ему вслед.

Четверг, 16 июня, 10.00

Казалось, на этом событиям суждено было закончиться. Дело, которое началось с попытки насилия, после демонстрации преступной активности внезапно застопорилось, словно натолкнувшись на непреодолимое препятствие и рухнув наземь, чтобы больше не подняться.

Это был мучительный период. В течение шести дней после визита Лейна в лабораторию доктора Инголлса не происходило буквально ничего. Инспектор Тамм оказался в тупике и метался из стороны в сторону в поисках выхода. Обитатели дома Хэттеров вернулись к своему рутинному эксцентричному образу жизни, едва сдерживаемому беспомощной полицией. Как выразилась одна из газет, «Безумные Хэттеры, похоже, выйдут из последней эскапады целыми и невредимыми. Это еще один мрачный пример растущей тенденции в американской преступности. Выходить сухим из воды, совершив убийство, кажется, становится модным как среди гангстеров, так и среди обычных граждан».

Дело оставалось без движения до утра четверга, следовательно, чуть менее двух недель спустя после убийства миссис Хэттер мистер Друри Лейн решил нанести визит в Главное полицейское управление.

Инспектор Тамм приветствовал Лейна, как пес хозяина в надежде на прогулку.

— Где вы пропадали? — воскликнул он. — Я никогда в жизни не был так рад видеть кого-то! Что скажете хорошего?

Лейн пожал плечами. В уголках его рта виднелись решительные складки, но выглядел он по- прежнему мрачным.

— В эти дни мне трудно найти хорошие слова, инспектор.

— Тьфу! Старая история, — проворчал Тамм, созерцая шрам на тыльной стороне ладони. — Никто ничего не знает.

— Насколько я понимаю, ваши достижения скудны?

— Еще спрашиваете! — огрызнулся Тамм. — Я все время ломал себе голову над историей с детективным романом. Она казалась мне самой важной нитью в деле. И куда это меня привело? — Риторический вопрос не требовал ответа, но инспектор тем не менее дал его: — Абсолютно никуда!

— А куда, по-вашему, это должно было вас привести? — спокойно осведомился Лейн.

— Я имел право надеяться, что к убийце! Но будь я проклят, если смог хоть что-то из этого вытянуть. Я устал от всей чертовой неразберихи! — Тамм немного успокоился. — Хотя какой смысл жаловаться… Позвольте рассказать вам, как я себе это представляю.

— Говорите.

— Йорк Хэттер пишет детективный роман или, как вы сказали, его план, основывая сюжет на членах своей семьи, своем доме и так далее. Не слишком свежо, а? Но признаю, что у него был чертовски интересный материал!

— Боюсь, я вынужден обвинить мистера Хэттера в недооценке материала, — заметил Лейн. — Он не подозревал и половины возможностей, инспектор. Если бы он знал…

— Но он не знал, — прервал Тамм. — Поэтому он обдумывает свой план, и ему в голову приходит оригинальная идея: «Я напишу роман от первого лица и сделаю себя преступником!»

— Действительно оригинально, инспектор.

— Да, если вы увлекаетесь такой чепухой. Теперь смотрите! Когда Йорк Хэттер откинул копыта — что он наверняка не предполагал сделать, замышляя свой роман, — кто-то находит его план и использует его для совершения настоящего убийства…

— Совершенно верно…

— Черта с два! — крикнул Тамм. — Хотя это выглядит многообещающе, но ровным счетом ничего не значит! Из этого можно вытянуть лишь то, что кто-то использовал идею Йорка Хэттера как подсказку. Это мог быть кто угодно!

— По-моему, вы недооцениваете возможности, — промолвил Лейн.

— Что вы имеете в виду?

— Не важно.

— Ну, очевидно, у вас мозги работают лучше, чем у меня, — проворчал инспектор. — На мой взгляд, именно поэтому преступление выглядит таким дурацким. Следовать плану детективной истории! — Он достал носовой платок и громко высморкался. — Но это поможет нам в одном. Многое в этом преступлении кажется необъяснимым. Полагаю, мы можем возложить вину за это на безумный замысел Хэттера.

Лейн промолчал.

— Есть еще кое-что. — Тамм сделал паузу, разглядывая свой ноготь. — Когда вы на прошлой неделе рассказали мне о плане детективного романа, я решил уважать ваше требование не задавать вопросы. Мы с Бруно придерживаемся высокого мнения о ваших способностях и признаем, что у вас в голове есть что-то — не знаю, что именно, — чего нет ни у меня, ни у него. Иначе мы бы не позволили постороннему действовать настолько самостоятельно.

— Очень вам признателен, инспектор, — пробормотал Лейн.

— Но я не совсем туп, — продолжал Тамм. — И вы не можете ожидать, что мое терпение будет длиться вечно. Вы могли узнать о плане романа только тремя способами. Во-первых, откопать его где-то, что кажется невероятным, так как мы обыскали дом сверху донизу. Во-вторых, получить информацию от самого убийцы, что отпадает по очевидным причинам. И в-третьих, просто догадаться о его существовании. Но если так, то каким образом вы узнали, что Йорк Хэттер фигурирует в плане в качестве преступника? Выходит, это тоже отпадает. Признаюсь, что я полностью озадачен, и мне это не нравится!

Друри Лейн вздохнул. Боль в его глазах противоречила раздражению в голосе.

— С сожалением должен сказать, инспектор, что ваша логика хромает. Но я не могу обсуждать это с вами. — Помолчав, он добавил: — В то же время я обязан дать вам объяснения.

Лейн встал и начал мерить шагами комнату.

— Инспектор, это, безусловно, самое уникальное преступление, с каким вам только приходилось сталкиваться. Заинтересовавшись криминологией в начале прошлого года, я прочитал множество отчетов о старых делах, дотошно вникал в дела текущего периода и вообще старался получить как можно больше информации по этому предмету. Поверьте, за всю историю расследования уголовных дел не было зафиксировано более сложного и необычного преступления.

— Вполне возможно, — ворчливо согласился Тамм.

— Вы не можете понимать всю его сложность, — покачал головой Лейн. — Речь идет не только о проблеме преступления и наказания. Среди элементов дела патология, аномальная психология, проблемы социологии и этики… — Он закусил губу. — Давайте прекратим этот бесполезный разговор. В доме Хэттеров произошли какие-нибудь события?

— Там все по-прежнему. Выглядит так, будто все зло выдохлось.