его появления краска покидала его щеки, пока не исчезла совсем.

И тогда он схватил одну бумажку, другую, третью… Его громадные ручищи судорожно рыли в коробке, выгребая ее содержимое. Внезапно он весь как-то осел, руки бессильно опали, и он взглянул на свою жену.

— Я помню их. — И добавил со странной многозначительностью. — А ты, Делия?

Она сказала так, будто ее ударили в самое сердце:

— Я?

— Да ты только взгляни на них, Делия, — его голос дрожал от злобы, — если ты с тех пор так ни разу их и не видела, то сейчас у тебя есть такая возможность.

Она приблизилась к его креслу с явным опасением увидеть что-нибудь неприятное для себя, но одновременно приносящее Роджеру массу удовольствия… Если шестое предупреждение и испугало Приама, то сейчас от его страха не осталось видимого следа.

— Ближе, ближе, Делия! — Приам протянул жене один листок. — Он не кусается.

— Что ты еще задумал? — заревел Гроув и рванулся вперед.

— Макгоуэн, вы же сами видели их сегодня утром, — успокоил его Китс. — Ничего страшного. — Гроув нехотя остановился.

Лейтенант разглядывал участников сцены с уверенным блеском в глазах, покинувшим его было в последнее время. Китс откровенно разглядывал всех присутствующих, кроме Уоллеса, которого он, казалось, даже не замечал. А тот сосредоточенно хлопотал над жаровней, как если бы был в комнате совершенно один.

Делия Приам с трудом разжала губы и прочла надпись на акции: «Харви Макгоуэн».

— Совершенно верно, — хмыкнул Роджер. — Написано именно это имя: Харви Макгоуэн. Твой бывший папаша, Гроув. — И он мерзко хихикнул.

Мак оглянулся с глупейшим видом.

— Мама, я совсем не обратил внимания на имя…

Делия Приам неловко дернулась. Как будто хотела зажать ему рот.

— И на всех этих бумагах…

— Да, миссис Приам, на всех стоит одно и то же имя. Вы можете это как-то объяснить? — спросил Китс.

— Они принадлежали моему первому мужу. Я не видела их в течение… уж и не знаю скольких лет.

— Вы унаследовали эти акции от Харви Макгоуэна?

— Да. Если это действительно те самые.

— Те самые, миссис Приам, — сухо заверил Китс. — Мы навели справки. Они перешли к вам вместе со всем имуществом покойного. Где вы хранили их все это время?

— В коробке. Но не в этой. Это было так давно, что я толком и не припомню…

— Но ведь это ваше добро, не так ли? Когда вы вышли за Приама, вы его с собой забрали? В этот дом?

— По-моему, да. Я все взяла с собой. — Казалось, мысли ее страшно путаются и ей с трудом дается связная речь. Роджер Приам следил за выражением ее лица, а его собственное кривила едкая усмешка.

— Неужели вы не можете припомнить, где вы держали их, миссис Приам? Это очень важно.

— Может быть, в кладовке на чердаке. А может, в подвале, среди старых чемоданов и коробок.

— Не стишком ясные указания, миссис Приам.

— Хватит ее мучить, Китс! — потребовал Макгоуэн. Он был в таком возбуждении, что зубы его слегка стучали. — Вы сами-то помните, куда положили ваше свидетельство об окончании начальной школы?

— Это не одно и то же, — возразил лейтенант. — Номинальная стоимость этих акций немногим более миллиона долларов.

— Чепуха! — с внезапно вспыхнувшим раздражением бросила Делия. — Эти бумажки ничего не стоят.

— Вы правы, миссис Приам. Но я думаю, что не всем это могло быть известно. Они действительно стоят меньше, чем затраты на их печать. Все фирмы, выпустившие эти акции, давно разорены.

— На бирже такие акции известны как «кошкины слезки»… — добавил Роджер Приам с явным злорадством, — или еще — «чушь собачья».

— Мой первый муж потерял почти все, что имел, на этих бумажках, — сказала Делия бесстрастным тоном. — Он был просто помешан на поисках «выгодного дельца», которое всегда в результате приносило одни убытки. Но до самой его смерти я ничего не знала. Сама не понимаю, для чего хранила этот хлам.

— Чтобы показать своему второму и любимому мужу, Делия, — сказал Роджер, — сразу же после свадьбы, припоминаешь? И помнишь, как я посоветовал тебе оклеить ими детскую Гроува в память о его папочке. Я вернул их тебе и не видел больше.

— Да говорю же вам, они где-то в доме валялись! Где еще им быть?

— Но где конкретно? И как они могли попасть в чужие руки, а? Это последнее предупреждение невероятнее всех предыдущих, вместе взятых. Как вы объясните его, мистер Приам?

— Эту чушь собачью? — засмеялся Роджер. — Оставляю честь объяснять ее вам, мои друзья, ведь это ваши прямые обязанности. Или я ошибаюсь?

Его голос был полон презрения, ему уже удалось убедить себя, что вся серия нелепых происшествий не имеет вовсе никакого значения. Он притворялся с мастерством опытного актера, который и сам начинает верить в свою игру. Приам всегда отличался склонностью к театральным эффектам, и годы, проведенные взаперти, создали у него ощущение бесконечного спектакля, где он сам всегда играет главную роль.

— О'кей, — беззлобно кивнул Китс. — Пусть будет так.

— Вы так полагаете? — Раздался голос из заднего угла комнаты.

Все обернулись.

Лаурел Хилл стояла в дверях террасы. В зеленом жакете — руки в карманах.

Лицо ее было бледно, ноздри раздувались. Потухшие глаза остановились на Делии Приам.

— Полагаете, больше ничего нельзя поделать?

Лаурел оттолкнулась от косяка двери и сделала несколько неуверенных шагов, словно боясь потерять равновесие. Затем довольно твердо подошла к Делии Приам, все еще не вынимая рук из карманов.

— Лаурел, — начал Гроув.

— Не подходи ко мне, Мак. Делия, мне нужно тебе кое-что сказать.

— Да? — откликнулась та.

— Когда появился этот зеленый бумажник, это мне кое-что напомнило. Одну вещь, принадлежавшую тебе. Когда ты была в Монтесито, я обыскала твою спальню и нашла эту вещь. Одна из твоих сумочек для безделушек — такая темно-зеленая из кожи аллигатора, сделанная там же, где и бумажник. Поэтому я убеждена, что это все — твоих рук дело, Делия!

— Уберите-ка ее лучше отсюда, — подал вдруг голос Альфред. — Она пьяна.

— Заткнись, Альфред, — с легкой угрозой сказал Роджер.

— Мисс Хилл! — воскликнул Китс.

— Н-н-нет! — засмеялась Лаурел, не сводя глаз с Делии. — Уж я то знаю, что это твоих рук дело! Вот Эллери Куин так не думает. Конечно, куда мне до него! Но эти акции твои, Делия. Это ты хранила их. Только ты знала, где они. Значит, ты одна могла послать их.

— Лаурел, — попробовал вмешаться Эллери, — в ваших рассуждениях нет никакой логики!

— Не смейте подходить ко мне! — взвизгнула Лаурел, выхватывая из правого кармана пистолет.

И направила его тупое дуло прямо в грудь Делии.

Макгоуэн громко охнул.

— Но если ты послала это последнее «предупреждение», — продолжала Лаурел, — значит, и все остальные — тоже ты! Уж не знаю, какое значение придавал им твой извращенный ум! А эти и не думают ничего предпринимать. Все ждут чего-то. Что ж, я давала им время, Делия. Но ты всегда умудришься выкрутиться, если имеешь дело с мужчинами. Своим обычным способом. Но я не вправе тебе это позволить — ведь ты убила моего отца. И я сама отплачу за него, прямо сей…