— Временно.

— Мы должны вернуть это алиби!

— Согласен. Перестаньте ходить кругами, Уэст, — это меня нервирует. — Уэст остановился. — Спасибо от нас обоих. Нам нужно найти эту женщину.

— Конечно. Но с чего начать? Вы мне поможете, Квин?

Эллери улыбнулся:

— Я надеялся, что вы попросите меня об этом. Буду рад помочь, если я нужен Кэрроллу.

Человек на койке поднял голову:

— Нужны мне? Сейчас я бы принял помощь от самого дьявола! Вопрос в том, что вы можете сделать?

— То и это. Закуривайте. — Эллери вставил сигарету между опухшими губами Кэрролла. — Уэст, вы выглядите изможденным. Как насчет того, чтобы пойти домой и немного поспать? Заодно позвоните моему отцу, сообщите об исчезновении Фелисии Хант и попросите его от моего имени заняться этим немедленно.

Когда Уэст вышел, Эллери сел на койку. Некоторое время он наблюдал за курящим заключенным, потом обратился к нему:

— Кэрролл.

— Что?

— Перестаньте себя жалеть и слушайте меня. Для начала попробуем разобраться в истории с исчезнувшим заявлением. Когда и где вы встретились с Фелисией, чтобы она подписала его? Сообщите мне все факты, какие можете вспомнить.

Эллери внимательно слушал Кэрролла. Когда тот умолк, он кивнул:

— Нечто подобное я себе и представлял. Когда Фелисия Хант подписала заявление, а Рудин заверил ее подпись и ушел, вы вернулись в офис с конвертом в портфеле. Вы положили конверт в ваш сейф, не проверяя его содержимое, заперли сейф и установили на диске новую комбинацию. Вы утверждаете, что, когда вы еще три или четыре раза открывали сейф убедиться в наличии конверта, никто не мог забрать оттуда заявление, пока сейф был открыт, или подсмотреть новую комбинацию, которую вы устанавливали.

Когда конверт наконец покинул сейф вчера вечером, единственные руки, кроме ваших, которые к нему прикасались, были мои. А я ручаюсь, что заявление не могло быть украдено у меня или выпасть из конверта по пути сюда. — Эллери постучал по конверту в вялой руке Кэрролла. — Значит, конверт был уже пуст, когда я достал его из сейфа. Он был пуст несколько месяцев, Кэрролл, — еще до того, как вы положили его в сейф.

Кэрролл ошеломленно уставился на конверт.

— Возможен только один вывод. — Эллери зажег две сигареты — для Кэрролла и для себя. — Единственный раз, когда конверт не был в вашем физическом распоряжении, в сейфе или у меня в руках, это пара минут в доме Ханта. Вы сказали, что, когда Фелисия подписала заявление и Рудин заверил подпись, вы положили заявление в конверт, а конверт в ваш портфель, после чего спустились проводить Рудина. В течение этой пары минут портфель с его содержимым находился вне вашего поля зрения и контроля. Следовательно, великое исчезновение произошло именно тогда. А так как в комнате с портфелем находилась только миссис Хант…

— Фелисия?

— Кто же еще? Почему, по-вашему, она украла заявление, которое только что подписала?

— Фелисия обманула меня, черт бы ее побрал! — воскликнул Кэрролл. — А теперь она скрылась, чтобы не давать показаний под присягой!

— Мы вернем ее, даже если она находится в Литтл-Америке.[24] — Эллери встал и похлопал Кэрролла по плечу. — Бодритесь, Джонни.

Местопребывание Фелисии Хант оставалось тайной ровно столько времени, сколько понадобилось Эллери, чтобы добраться из тюрьмы в Главное полицейское управление. Его отец только что прибыл и просматривал рапорты.

— Да, Уэст звонил мне, — ответил инспектор, не поднимая голову. — Если бы он не положил трубку, я бы через три минуты мог сообщить ему, где находится Фелисия Хант… Черт возьми, где же показания Грирсона?

Эллери терпеливо ждал, пока минует кризис.

— Ну? — сказал он наконец.

— Что? А! — Инспектор Квин откинулся на спинку стула. — Все, что мне понадобилось, — это позвонить Смоллхауссеру в окружную прокуратуру. За пару дней до начала процесса Кэрролла — утром в прошлую субботу — вдова Ханта явилась к прокурору в жутком траурном облачении и в сопровождении своего врача. Доктор заявил Смоллхауссеру, что миссис Хант пребывает в состоянии серьезного нервного стресса и не может вынести испытания судом, поэтому он советует ей уехать из города. Вроде бы прошлым летом она купила коттедж на севере Уэстчестера,[25] и ей было бы неплохо провести там несколько дней, если окружной прокурор не возражает. Ну, Смоллхауссеру это не понравилось, но он рассудил, что, поскольку в коттедже имеется телефон, он всегда может вернуть ее в город за пару часов. Поэтому он дал добро, она предоставила горничной недельный отпуск и отправилась в коттедж в субботу после полудня. А из-за чего такая суета?

Эллери рассказал ему. Инспектор внимательно слушал.

— Вот почему Уэст держался так таинственно! — воскликнул он. — Алиби! Окружному прокурору это понравится!

— И Рейфилду тоже. Он еще ничего не знает.

Инспектор с подозрением посмотрел на сына:

— А какова твоя ставка в этой игре?

— Правда, — напыщенно отозвался Эллери. — И желание, чтобы она восторжествовала.

Его отец что-то буркнул и потянулся к телефону. Когда он положил трубку, в его блокноте был записан, телефонный номер в Маунт-Киско.

— Звони ей сам, — сказал инспектор. — Я играю за другую команду. И не вздумай пользоваться здешним телефоном для междугородного разговора! Ты знаешь, где будка.

Эллери вернулся в кабинет через сорок пять минут.

— Что теперь? — осведомился инспектор Квин. — Я ухожу на совещание.

— Она не отвечает.

— Кто?

— Миссис Хант. Я звонил ей с пятиминутными интервалами. Она либо залегла в преждевременную зимнюю спячку, либо вернулась в Центральную Америку очаровывать идальго.

— Либо просто не берет трубку. Слушай, сынок, у меня сегодня утром работы по горло. Да и дело уже ушло из моих рук. Продолжай звонить — рано или поздно она ответит.

Эллери пытался весь день, время от времени забегая в зал суда. В начале четвертого ассистент окружного прокурора закончил допрашивать свидетелей обвинения, и судья по просьбе зашиты объявил перерыв до следующего утра.

Эллери умудрился заглянуть еще в несколько мест и вернуться, когда Джона Кэрролла уводили из зала. Кэрролл шел так, словно его колени вот-вот подогнутся. Выходя, Эллери встретился взглядом с Талли Уэстом, склонившимся над расстроенной Хеленой Кэрролл. Уэст кивнул и вскоре подошел к Эллери:

— Что с Фелисией? Она будет свидетельствовать?

Эллери посмотрел на репортеров, окруживших массивную фигуру Рейфилда. Некоторые оглядывались, держа нос по ветру.

— Мы не можем разговаривать здесь. Давайте выйдем.

— Сначала я должен отвезти Хелену. — Уэст был напряжен, словно ожидая удара. — Где мы встретимся?

— В кабинете моего отца, как только вы сможете туда добраться.

— Как насчет Рейфилда?