«Опять срочно вызывают на службу, – подумал я. – Все-таки дурацкая работенка, Терехин частично прав», – а вслух произнес:

– Женя, тебя к телефону!

Она выскочила из душа и схватила трубку:

– Алло, слушаю.

Я напряг слух, стараясь уловить хоть слово, но шум воды из ванной заглушал все звуки.

– Да, да, – соглашалась Женя. – Хорошо, выезжаю. Нет, не надо, сама доберусь.

Она положила трубку и посмотрела на меня.

– Срочно вызывают на работу? – почти безразлично спросил я.

– Да, – лицо Жени было серьезно.

– Что-нибудь стряслось?

– Чеченские боевики во главе с Басаевым захватили больницу в Буденновске, – ответила она.

– Терроризм? – предположил я.

– Скорее всего, – согласилась Женя.

– Теперь начнется шмон по всей столице, – пошутил я, но Женя посмотрела на меня весьма серьезно:

– Ты прав. Приказано изолировать представителей чеченской диаспоры в Москве, не спускать глаз с самых активных сторонников независимости Чечни.

«Хорошо, очень хорошо, – радовался я. – Сам того не подозревая, я ухватил нить, которая поможет мне внести коррективы в планы Филатова».

– Но почему вы? – спросил я вслух.

– Как почему? – не поняла моего вопроса Женя.

– Есть же специальный отдел по Кавказу. Пусть бы они и занимались.

– Теперь приходится заниматься тем, что прикажут, – ответила Женя. – Сил не хватает и людей, чтобы залатать все дыры.

– Ясно, – спокойно согласился я. – Значит, ты отправляешься на задержание?

– Почему я? – удивилась она. – Для этого есть бригада противодействия, пусть они и отправляются, а я – на свое рабочее место.

– Бригада противодействия? – переспросил я. – Что-то новенькое. Раньше такого не было.

– Да, – подтвердила Женя. – Года полтора – два, как создали. Специальное подразделение для устранения мелких конфликтов, решения задач локального значения. Кстати… Женя прошла в душ и обернулась на пороге. – Руководит им небезызвестный тебе майор Москвин, – добавила она.

– Гена Москвин? – немало удивился я.

– Именно он, – подтвердила Женя.

– Хорошенькие новости, – пробормотал я себе под нос, когда затворилась дверь ванной. – Почему ты мне раньше не сказала?

– Что? – переспросила она из-за двери.

– Я спрашиваю, почему ты мне раньше об этом не сказала? – громко повторил я свой вопрос.

– Ты же меня не спрашивал! – также громко ответила Женя.

– Не спрашивал, потому что никогда не подумал бы, – спокойно сказал я сам себе.

Шум воды прекратился, Женя собиралась выходить из ванной.

– Послушай, – вспомнил я. – Он ведь собирался уволиться после августа девяносто первого?

– Собирался, да не уволился, – открыв дверь, ответила Женя.

Она вышла из ванной и направилась в спальню.

– Прикрой дверь, я оденусь, – попросила она.

Я выполнил ее просьбу, прикрыл дверь и продолжил:

– Он, по-моему, даже рапорт тогда написал.

– Не знаю, что он там писал, но сейчас он снова на службе и возглавляет бригаду противодействия, – сказала Женя.

– Он всегда умел вывернуться, – произнес я.

– Согласись, что для большинства в этом весь смысл жизни, – заметила Женя.

– Может, и для большинства, но не для всех. Иногда оказывается, что большинство ошибается, только такие ошибки потом приходится очень долго и упорно исправлять.

Она промолчала, выходя из спальни и застегивая на ходу пуговички на блузке.

– Ладно, я пойду, – сказал я.