штаба партизанского движения бодро утверждалось: «Партизанские бригады Витебской области непрерывными боями с противником показали свое умение действовать не только мелкими группами, но и наносить серьезные поражения противнику в боях с его крупными частями. Успешный выход противника на правый берег реки Усвята и закрытие ими «ворот» впредь до получения подробного описания боев можно объяснить несогласованностью действий между командованием частей Красной Армии и партизанских отрядов».

За последние пятнадцать лет мы узнали о войне больше, чем за все предыдущее послевоенное время. Раскрываются архивы, сняты запреты на изучение конкретных операций — например, катастроф под Киевом в 1941 г., под Харьковом в 1942 г., тяжелых боев зимы 1943–1944 гг., о Берлинской операции 1945 г. Мы уже больше знаем о заградотрядах, СМЕРШЕ, штрафных батальонах. Выясняется, что, публично громя один — «немецких разбойников», другой — «кровожадных большевиков», Сталин и Гитлер в кругу «своих» отзывались друг о друге весьма уважительно.

Несмотря на то, что с окончания Великой Отечественной войны прошло более 60 лет, но на пути к правде о войне еще немало препятствий. Много неизученного, еще больше искаженного. Кто-то лично заинтересован в том, чтобы мифы жили как можно дольше. Другим просто тяжело расставаться с привычными стереотипами. Но рано или поздно история все расставит по своим местам.

Наступление на Берлин началось 16 апреля 1945 г. Тремя днями раньше советские войска, сражавшиеся на южном фланге фронта и незадолго перед тем отразившие последнее немецкое контрнаступление в Венгрии, вступили в Вену.

В штурме германской столицы, план которого был утвержден 1 апреля на совещании у Сталина, участвовали командующие армий трех фронтов: 1-го Белорусского, который под командованием Г. К. Жукова занимал центральный участок полосы наступления, 2-го Белорусского под командованием К. К. Рокоссовского, наступавшего севернее, и 1-го Украинского, которым командовал И. С. Конев. Их подстегивала необходимость одним ударом отсечь узел последних политических комбинаций, затевавшихся немцами.

Наступление началось еще до того, как армии Рокоссовского, только что завершившие бои в Померании, успели произвести группировку и подготовиться к операции. Вначале Сталин хотел доверить взятие Берлина одному Жукову, но некоторые военачальники возражали, что танковые армии Конева при благоприятных обстоятельствах тоже повернут на север и нанесут удар по Берлину с южного и юго- западного направлений.

Для Жукова это означало официальное признание его главенства среди выдающихся советских полководцев. Битва, однако, мало что добавила к его военной славе. Но, по его собственному признанию, это была «одна из труднейших операций Второй мировой войны». Под Берлином агонизирующая германская армия сопротивлялась с безоглядным упорством. С конца января, когда советские войска вышли на Одер, у немцев было время укрепить подступы к городу.

Жуков начал штурм глубокой ночью, при свете прожекторов. Но эффект неожиданности был относительным. За Одером его дивизии натолкнулись на мощные укрепления Зееловских высот, прикрывавших столицу; преодолеть это препятствие им удалось лишь на третий день ценой огромных потерь.

Руководство операцией Жуковым впоследствии стало предметом суровой критики некоторых прославленных генералов, бывших тогда у него в подчинении. Вероятно, в стремлении поскорее добиться победы, он действительно допустил чрезмерное скопление танковых и стрелковых дивизий в узкой полосе наступления, из-за чего войска, мешая друг другу, двигались медленнее, чем могли бы.

Более успешным было наступление Конева, которому не приходилось штурмовать в лоб. Преодолев реку Нейсе, его фронт смог прорвать линию вражеской обороны и ввести в прорыв танковые армии генерала Рыбалко и Лелюшенко, которые в свою очередь получили приказ Сталина наступать на Берлин. 20–21 апреля войска Конева и Жукова почти одновременно достигли окраин германской столицы.