Большой Сорбулак стал еще больше. Прибрежные затопленные заросли чия шевелятся от косяков сазана — началось второе в этом году икрометание. Малый Сорбулак, наоборот, почти высох, его берега еще пустые, но скоро сюда нагрянут перелетные с севера кулики. Травянистое ожерелье вокруг озера стало гуще, остров, где гнездятся чайки, буйно зарос, зато рядом, на равнине, почти все выгорело. Молодые чайки и крачки уже на крыле, в гнездах остались только еще утиные яйца.

Канал с разливами обмелел — больше воды пошло на полив. Но заросли рогоза и тростника зеленеют как ни в чем не бывало. Среди островков можно увидеть торопливо собирающих корм повзрослевших птенцов водяной курочки, черных, с короткими беленькими вздернутыми хвостиками, на длинноватых, как у девиц-подростков, ногах. Услышав тревожное кудахтанье матери, они улепетывают в глубь зарослей.

Распался лягушачий хор, их молодь «резвится» в береговых зарослях. Все реже попадаются змеи, черепахи и жабы. Среди птиц все больше видов, прибывающих с севера. Начался осенний перелет. Для орнитологов снова наступает горячая пора.

С сожалением расставался со своими «квартирантами» по палатке — ласточками. Они уже совершенно меня не опасались. Любимое их место — на передней оттяжке палатки или на флюгере из метелки тростника, где любит распевать самец, поворачиваясь вместе с примитивным указателем направления ветра под его порывами.

Я изредка заглядывал в их гнездо, используя зеркальце, но до конца насиживания еще далеко, а отъезд уже близок. Я, естественно, попросил ребят присмотреть за опустевшей палаткой и гнездом. Опережая события скажу, что ветер все-таки с палаткой расправился — разодрал ее в клочья. А ласточки? Увы! Прошли все сроки, а потомства все не было. Причина этого, вероятно, в высокой температуре воздуха около гнезда. Оно действительно находилось в горячей зоне и отделялось от жаркого солнца только тонким брезентом. При наружной температуре 35 градусов под коньком палатки было 49. А злой ветер случился позже. Так печально закончилась попытка 'освоения ласточками нового жилья — брезентовой палатки.

По традиции ждет меня последний в этом сезоне экспедиционный обед. Уже за столом «господин случай» преподнес мне и остающимся еще один счастливый миг. Прямо над нами «проплывала» стая лебедей, девять больших птиц (мы их недавно издали видели на Большом Сорбулаке). Солнечная гладь озера, аккуратные строения на его берегу, выскочившие из-за стола люди и белоснежные величавые птицы низко над всем этим — картина прямо-таки для кисти художника. Я смотрел и досадовал — в такой момент не оказалось под рукой фотоаппарата...

Вот и вся сорбулакская эпопея. Теперь меня окружают другие люди, звуки и шумы большого города. Но наиболее яркие моменты недавнего бытия чередой проходят в сознании...

Осмысливая все виденное и слышанное на Сорбулаке, еще раз приходишь к мысли о неразрывности тех уз, которые связывают в единое сообщество все живое на Земле: беспозвоночных, земноводных, пресмыкающихся, пернатых, зверей и Homo sapiens. Каждый выполняет свою незаменимую миссию, отведенную ему природой, и все у нее равноправны. Но человек разумный кроме того еще ответствен и за судьбу всего живого.