Несколько раз появлялись русские истребители и бомбардировщики, но и наши не заставили себя долго ждать. Впереди в стороне Кубани погромыхивает артиллерия.

На обед куриный супчик.

Сегодня у нас много воды, поэтому предстоит большая стирка и помывка. Мы еще накопали картошки и поджарили на всех. Довольствие: 3 яйца вкрутую, сливочное масло, хлеб.

Спать ложусь рано — просто усаживаюсь в башню нашей бронемашины, голову на орудие. Строго говоря, мы в охранении — противник всего в 4 километрах.

Подъем в 5 утра, ждем приказа выступить. К 9 все должно быть готово к маршу. Одеваемся, погружаем скарб и ждем.

Сижу в башне и пишу.

В 11 часов нас кормят гуляшом с картошкой, кофе, увы, нет. Пить хочется страшно.

В воздухе постоянно гудят наши «Ме-109» и «Ме-110», изредка пролетает и «рама» — наш самолет- разведчик. Русские тоже мелькают.

Едва мы отобедали, как пора сниматься с места.

Доедаю уже в машине, пылища ужасная.

Проехав несколько километров, останавливаемся у реки Кубани. На противоположном берегу видим объятый пламенем городок.

На железнодорожной линии стоит длинный товарный состав и тоже горит.

Я зачерпнул воды в колодце, но ее пить нельзя — настолько отвратительный вкус. Приходится утолять жажду яблочным пюре из банок.

Час спустя проезжаем наведенный саперами через Кубань понтонный мост длиной 150 метров.

На занятом врагом берегу есть слабо укрепленный плацдарм, километра с 2, не больше, в глубину. И в городе тоже остаются русские. Вскоре мы сворачиваем направо и едем по огуречному полю.

Вперед направляются 10 бронемашин и 8,8-см зенитное орудие. По обеим сторонам дороги огромные скопления автотехники. Постоянно ведет огонь одно-единственное орудие неприятеля. Иногда появляются русские истребители и бомбардировщики. Наши зенитчики пытаются их сбить, но ничего не выходит. Однако явное превосходство в воздухе все равно за люфтваффе. Приношу целый ворох моркови, очищаем ее и грызем, сидя в тени.

В 17 часов снова «Вперед!», во главе батальона сосредоточены все бронемашины, а сам батальон, в свою очередь, возглавляет колонну нашей дивизии.

Едем прямиком через железнодорожную линию между занятым неприятелем городом и селом. Противник предпочитает не открывать по нам огня.

У железнодорожной линии унтер-офицер Клюзенер подбивает 2 русских грузовика. После того как мы переехали железную дорогу, скорость значительно возросла. Иногда замечаем бредущих через поля отдельных русских солдат.

Проезжаем километров 15, высылаем вперед разведгруппу — она объезжает деревню справа, а мы — слева.

Унтер-офицер Ваак захватывает в плен троих русских, один из пленных подрывает себя на ручной гранате, другой прикидывается мертвым, его расстреливают, а третьего приводит Ваак. Подъезжаем к селу, батальон уже проехал через него, и мы направляемся дальше.

Останавливаемся в каком-то селе по пути, занимаем круговую оборону и располагаемся в густом кустарнике. Мы с Вальтером приносим воды и по котелку молока и абрикосов. Прибыла и наша полевая кухня, выдают кофе и довольствие. Уже 21 час. Попеременно стоим в боевом охранении. Ночь проходит без каких-либо происшествий.

Вдалеке дымят два подожженных нефтехранилища, в небо поднимаются огромные облака черной копоти. В воздухе постоянно курсируют наши «Ме-109» и «Ме-110». Изредка пролетают и русские.

Русские обычно проносятся на бреющем, поэтому им нетрудно уйти от огня, но вот как раз сегодня подбили парочку их самолетов.

Наш главный техник Кайцик рассказывает, что однажды был свидетелем тому, как подбили целых 5 русских самолетов.

Проезжаем мимо села. Направляем вперед несколько наших бронемашин и 3 бронетранспортера с личным составом.

Все очень напоминает охоту на зайцев. В плену оказывается целый рабочий батальон русских. Будто зайцы, улепетывают они в наш тыл, в плен.

Кое-кто из них пытается спрятаться, но не выходит. Захваченный русский пулемет мы уничтожаем. После того как пленные собраны и отправлены в тыл, мы заезжаем в лесополосу и там маскируемся.

Вынуждены 2 часа отсиживаться там — что-то уж слишком активизировалась авиация противника.

В полукилометре от нас вдруг появляется русская легковушка и едет прямиком на наш бронетранспортер с личным составом. Мы уже собрались захватить ее пассажиров в плен, но тут машина, круто развернувшись, уносится на полном газу прочь. Мы открываем огонь, но ни 7 выпущенных мною 2-см снарядов, ни пулеметные очереди машины Ревершона результатов не дали. Русские благополучно улизнули.

В километре от нас падает подбитый русский самолет-разведчик.

Сразу же после полудня снимаемся с места. Тем временем подоспели и наши обозные.

Сначала путь наш лежит через поля, потом минуем растянутую на несколько километров деревню.

За деревней батальон, свернув вправо, следует вдоль железнодорожной линии, а наша разведгруппа направляется налево и едет через поля. Сверху нас предупреждают: «Опасность прорыва танков противника!»

Проезжаем 10 километров, затем мимо еще одного городка, мы даже въезжаем в него, добираемся до хранилища ГСМ, там останавливаемся и обеспечиваем оборону с фронта. 14 часов. Бензина хоть залейся, заправляем полные баки.

Русские зенитчики остервенело палят по нашим самолетам.

Возвращается из города наш батальон, с ним разведгруппа унтер-офицера Штихерта, вышедшая из окружения русских.

У нас от голода животы свело, вот мы и решаем хотя бы картошки испечь. Потом находим нашу полевую кухню, нас кормят супом с морковью и поят кофе. Суп этот — водичка, с него толку мало. Тут же мы снова трогаемся и следуем дальше.

Возглавляет колонну наш батальон, нас отправляют к обозным — во избежание недавних сюрпризов русских. Ждем Райхе, водителя грузовика, перевозящего горючее, — тот решил заправиться, как говорится, «под крышку».

Дивизия в полном составе снимается с места. Позади тянутся остальные дивизии, в том числе и горнопехотные. Как только Райхе заправился, мы едем, тащимся еле-еле через небольшой городок Курбаная на реке Лабе. Техника не успевает протолкнуться по узким улицам, приходится пропускать движущиеся в два ряда колонны.

У реки Лабы мы продвигаемся по застроенной однообразными хатенками улице. Местное население в страхе выбирается из подвалов. Наверное, думают, что мы приехали их расстреливать. Но мы с гражданскими не воюем!