Обезглавленное тело Влада Дракула предатели перевезли в Сигишоар, где и похоронили. Эльжбетта Батори была в тяжести вторым ребёнком, когда узнала, что её возлюбленный Влад Дракула погиб и погребён в своём старинном родовом гнезде.

Княжна поспешила туда, подкупила управителя замка и тайно вывезла обезглавленное тело воеводы в Батори, где, оплакав, предала земле.

Доспехи же, некогда подаренные воеводе, Эльжбетта приказала разместить в главной замковой зале, где издавала страшные крики по ночам, сокрушаясь о потери любовника, обещая поквитаться со знатью, предавшей его.

Вскоре Эльжбетта родила второго сына…

Дмитрий Берсеньев искренне восхищался средневековой историей и с неподдельным интересом и восторгом рассматривал металлический нагрудник с изображением дракона, инкрустированным золотом. Действительно, доспехи, сохранившие отметины былых сражений, впечатляли.

Гости лишь отчасти, для вида, внимали хозяину, ведь они не в первый раз слышали о любовнице Влада Дракулы, как впрочем, и о его смерти. Один лишь Дмитрий с нескрываемым интересом выслушав рассказ графа, наконец, отважился спросить:

– Простите, ваше сиятельство… А если господарь Валахии был обезглавлен и похоронен без головы, то возникает вопрос: откуда Эльжбетта взяла сей прекрасный шлем, украшенный крыльями дракона?

Граф рассмеялся.

– Похвально, сударь, похвально! Вы попали прямо в точку! Сей шлем – копия того, который Эльжбетта подарила Владу Дракуле. Оригинал же бесследно утерян. А я вас что-то не припомню, сударь?..

– Честь имею представиться: Берсеньев Дмитрий Сергеевич, племянник Берсеньева Ивана Петровича. Явился к вам, дабы сыскать место управляющего, – признался гость, чем вызвал одобрительные улыбки молодых барышень.

Откровенность молодого человека обезоружила графа.

– Иван Петрович Берсеньев поставляет мне кондитерские изделия. Человек он порядочный и надёжный. Надеюсь, рекомендательное письмо у вас имеется?..

– Разумеется, ваше сиятельство! – Дмитрий тотчас извлёк из кармана рекомендацию, написанную самим купцом Берсеньевым.

Граф пробежался по рекомендации глазами…

– Здесь указано, что вы посещали Московский университет вольным слушателем?..

– Да, ваше сиятельство, отдавал предпочтение экономике и финансам…

– Прекрасно… Я обещаю подумать над вашей кандидатурой, Дмитрий Сергеевич. А теперь веселитесь.

Граф, вполне удовлетворённый рекомендациями, на следующий день ещё раз лично переговорил с Дмитрием Берсеньевым. Вскоре в поместье появился новый управляющий. И граф был им вполне доволен.

В последнее время Николай Яковлевич Шаховской всё чаще страдал от одышки и болей в груди. Врач, Самойлов Виктор Назарович, почти каждый день на протяжении недели навещал графа и, в конце концов, поставил ему неприятнейший диагноз: грудная жаба[22].

Николаю Яковлевичу, как и положено, в подобных случаях, были прописаны успокоительные, сердечные микстуры и абсолютный покой. Но, увы, покоя-то у графа не было…

На днях он получил письмо из Москвы от своей снохи Натальи Васильевны. Она писала, что Григорий снова ударился в разгул, чему весьма способствовал Анатоль Дубовицкий. Несчастная женщина жаловалась, что окончательно перебралась в дом отца, ибо более не могла терпеть поведения мужа, который являлся домой только под утро и пьяный, а то и вовсе – раз в несколько дней.

Графа расстроило письмо снохи. В душе он лелеял надежду, что сын всё-таки остепенится, тем более, что с женой ему повезло, несмотря на купеческое происхождение оной.

Но Григорий не желал браться за ум и продолжал разгульный образ жизни, проматывая приданное своей супруги. Письмо Натальи окончательно подкосило графа, он всё реже покидал усадьбу, предпочитая проводить время в рыцарской зале, бесконечно рассматривая свою коллекцию и предаваясь воспоминаниям, где и когда он купил тот или иной ценный экземпляр.

Графа томили тяжёлые мысли: кому он оставит имение? Григорию? Так он же спустит всё до последней нитки! А коллекция старинного оружия и доспехов? Её стоимость огромна! Да любой музей Европы предложил бы за неё немалую сумму.

После очередного приступа грудной жабы граф решил, что лишит сына наследства и перепишет всё имущество на Наталью Васильевну. Она – купеческая дочь и знает цену недвижимому имуществу. Чай, не допустит, чтобы имение было заложено-перезаложено в банке несколько раз кряду, а в завершение всего ушло бы с молотка.

Прошло почти три месяца, наступил декабрь. Дмитрий Берсеньев окончательно обжился в имении графа, он занимал старинный флигель, построенный ещё лет сто назад прадедом Николая Яковлевича. Покойный Белкин и его предшественники в былые времена жили в графском доме, на первом этаже, чтобы по первому желанию хозяина явиться к нему.

Но Дмитрий предпочитал определенную свободу. Он мог покидать усадьбу, когда ему заблагорассудиться, под благовидным предлогом, особенно в том случае, если в Ярославль снова приезжала Сильвия.

Дмитрий сошелся накоротке с врачом графа, господином Самойловым. Он оказался весьма общительным, компанейским человеком и интересным собеседником.

После того как Самойлов завершал осмотр графа, терпеливо выслушав все его жалобы и пожелания, он направлялся во флигель к управляющему, если тот, разумеется, не был занят неотложными делами.

Но сейчас стояла зима, все работы в поле были завершены, урожай собран и засыпан в амбары ещё под зорким оком трагически погибшего Белкина, а потому у Дмитрия находилось время выпить бокал вина за приятной беседой с господином Самойловым.

Доктор был весьма словоохотлив. Он жил один после смерти отца, тоже врача, вся здешняя практика досталась ему, в том числе самый состоятельный и требовательный пациент – Николай Яковлевич Шаховской.

Однажды, во время одного из таких визитов, Виктор Сергеевич рассказал Берсеньеву весьма занимательную историю о первом владельце имения, графе Василии Григорьевиче Шаховском.

– Вы не поверите, голубчик! – воскликнул Самойлов, отпив вина из бокала. – Граф повздорил с каким-то соседом, тот ранил его на дуэли шпагой. Доподлинно вся подоплёка этой ссоры неизвестна, но в своё время говорили, что виной тому молодая графиня, к коей этот сосед питал нежные чувства. Так вот, граф, раненный утром, исчез из своей спальни. Его искали целый день. И что вы думаете?

Управляющий пожал плечами.

– Нашли убитым. Или нет: с перерезанным горлом, – предположил он.

– Ха-ха! Не угадали! Граф бесследно исчез.

Берсеньев удивился.

– Как это человек может исчезнуть в своём собственном имении? Вероятно, его убили… Графиня, видимо, хотела избавиться от старого сварливого мужа и выйти замуж второй раз за молодого соседа- помещика.

Господин Самойлов отрицательно покачал головой.

– Кому ни расскажу сию историю, все строят предположения в точности, как вы. Но нет… Кроме того, что бесследно исчез граф, нашли мёртвым соседа, с которым у Шаховского вышла дуэль. В этот день сосед приезжал замириться с графом и остался ночевать… Кстати, любезный Дмитрий Сергеевич, он расположился в этом самом флигеле.

Берсеньев невольно огляделся.

– Ага, значит, граф убил любовника жены?! Точно, я угадал?

Самойлов выдержал паузу…

– Не совсем…