не терпелось сбежать, что ты кое-что забыла, – добавил он, угрожающе нависая над ней.

– Что я з-забыла? – пробормотала она.

Его губы дернулись.

– Своего мужа.

Бокал выпал из ее дрожащей руки и разбился о пол. Переступив через осколки и лужицу вина, Люк вошел в дом.

Как она смела так на него смотреть? Она унизила его в день свадьбы, сбежав от него, на другой конец земного шара. Как он мог так в ней ошибаться?

Если бы кто-то из его подчиненных совершил подобную оплошность, он бы уволил его и поставил крест на его карьере. Неужели он верил только в то, во что хотел верить? Неужели поддался на женское обаяние, как и большинство мужчин?

Люк сдержал свой гнев и разочарование. Он собирался контролировать свои эмоции. Он не станет опускаться до ее уровня, хотя ему никогда еще не было так трудно сохранять спокойствие.

Он медленно окинул взглядом свою упрямую принцессу. Она оказалась не совершенством, а фальшивкой. И назад уже дороги не было: они женаты.

Сейчас она нисколько не походила на ту скромную послушную девушку, которую он выбрал из десятков претенденток. Той Габриель словно больше не существовало. Нет, ее никогда не существовало! Сейчас перед ним стояла абсолютно другая женщина. Ее светлые волосы разметались по плечам. От нее пахло чем-то сладким. Этот запах напоминал аромат жасмина, доносившийся с холмов. Когда он переступил через порог, она отстранилась от него как от прокаженного.

Ее ступни были босыми. Узкие голубые джинсы обтягивали ее длинные стройные ноги. Люк представил себе, как эти ноги обвиваются вокруг него, и его пронзила боль желания. Он хотел Габриель.

И ненавидел себя за это. Ведь она сделала из него дурака. Ей удалось обвести его вокруг пальца. Его, человека, который всегда считал себя защищенным от подобных обманов. Ему не следовало верить ее испуганным глазам, ее дрожащим губам. Ее добродетель была ложной. Как и все разговоры о ее девственности. Люку прямо сейчас следовало потребовать от нее то, на что он имел право. К черту ее чувства!

К черту странное желание ее защитить! Он больше никогда не поддастся этому порыву.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Габриель, нарушив напряженное молчание.

Она попятилась в гостиную, затем обошла диван, словно пытаясь создать между ними барьер. Как будто она нуждалась в каких-то барьерах!

При других обстоятельствах это могло бы показаться ему забавным, но разве он мог веселиться, когда ее побег породил массу сплетен и домыслов? Ему следовало ее возненавидеть.

Остановившись в центре комнаты, Люк сложил руки на груди, чтобы не сделать чего-то, о чем потом придется жалеть.

– Что я здесь делаю? – Он невесело улыбнулся. – Я ведь не мог допустить, чтобы моя невеста проводила наш медовый месяц в одиночестве, не так ли?

– Медовый месяц? – Она покачала головой. – Я не понимаю.

– А что, по-твоему, я должен был им всем сказать, Габриель? – мягко спросил Люк. – Ты не задумывалась над этим? О чем ты вообще думала, оставляя меня одного в разгар празднования нашей свадьбы?

– Мне очень жаль, – произнесла его жена безжизненным тоном.

При этом она всплеснула руками, и ее грудь качнулась под топом, что, разумеется, не укрылось от его взгляда. Он подозревала, что она сделала это нарочно, чтобы сбить его с толку.

И он клюнул на этот жест, чего она и добивалась. Он, человек, который никогда не терял над собой контроль из-за женщины.

Люк приблизился к ней на шаг.

– Тебе жаль? – повторил он мягким тоном. – Это все, что ты можешь мне сказать?

– Я… я должна была уехать. – В ее голосе слышалась мольба. – Я так не могу. Неужели ты не видишь?

Он не видел. Он чувствовал. Сейчас, находясь рядом с ней, он испытывал одновременно ярость, горечь и сексуальное желание.

– Почему ты ничего мне не сказала? – спросил Люк, подойдя к камину и небрежно прислонившись к полке. Впрочем, эта непринужденность была показной. – Я вижу свою жену. На нашей свадьбе присутствовали сливки европейского общества. Скажи, чего я, по-твоему, не вижу.

– Ты мне чужой! – Ее голос дрожал от разочарования. Румянец, проступивший на ее лице, сделал черты еще выразительнее. – Мы впервые встретились у алтаря!

– И что? – Он выпрямился. – В этом и заключается твое возражение? Из-за этого ты убежала от меня на другой конец земного шара?

– Ты спятил? – Габриель издала резкий смешок. – Мы живем не в Средневековье. Обычно люди знакомятся друг с другом до свадьбы.

– Но мы с тобой не обычные люди, – возразил Люк, обходя диван. Разве они уже это не обсуждали? Неужели она и вправду так наивна? После того, что она сделала, он очень в этом сомневался. Когда он приблизился к ней, на ее лице промелькнула паника, но она не сдвинулась с места. – Ты кронпринцесса Миравакии.

Габриель выставила перед собой ладони, словно пытаясь защититься.

– Это моя главная вина, – отчаянно произнесла она.

– Здесь я с тобой согласен, – отрезал Люк.

– Мне следовало возразить раньше. Все дни после свадьбы я спрашивала себя, как я могла допустить, чтобы дело так далеко зашло. Меня оправдывает только то, что я не привыкла идти против отцовской воли.

– Да, – с горечью сказал Люк. – Скромная послушная принцесса Габриель, о которой я так много слышал. Все испугались, что тебя похитили. Никто и предположить не мог, что ты можешь исчезнуть посреди свадебного приема и нарочно меня унизить.

Габриель вздрогнула:

– Мне так жаль. – Она встретилась с ним взглядом. – Ты должен мне верить! Я не знала, что мне делать.

– Ты моя жена, Габриель, – произнес он с горечью. – Может, для тебя это ничего не значит, но для меня это важно.

Она еще больше покраснела.

– Я не могу тебе сказать…

– И позволь мне сразу кое-что прояснить…

Люк подошел к ней вплотную и положил руки ей на плечи. Ее кожа была похожа на атлас. Ему хотелось сорвать с нее одежду и изучить каждый дюйм ее тела. Наказать ее. Ему следовало сделать это с самого начала. Овладеть Габриель прямо в гардеробной. Ему не следовало строить из себя галантного джентльмена. Эта роль ему не подходила.

– Пожалуйста… – начала она.

– Я не верю в нежизнеспособные браки по расчету, – произнес он тоном, не терпящим возражений. – С нами подобного не произойдет.

– Что? Что ты имеешь в виду? – Она часто заморгала. – Должно быть…

– Я имею в виду то, что сказал. – Он привлек ее к себе, и, когда ее набухшая грудь прижалась к его груди, с ее губ сорвался еле слышный стон. – Ты произнесла брачные клятвы. Я ожидал, что ты будешь с уважением к ним относиться не только на словах, но и на деле. Я ясно выразился?

– Но… но… – Габриель тряхнула головой, пытаясь прояснить мысли. Но Люк был слишком близко, и у нее ничего не вышло. – Ты не можешь говорить серьезно! Мы даже не знаем друг друга!

– Думаю, за прошедшую неделю я достаточно хорошо тебя узнал. – Мягкость его голоса не соответствовала сверкающему взгляду. – Пока разыскивал тебя по всему миру. Ты меня обманула и унизила. Что еще мне нужно знать?

– Нет!