фотографии, сделанные ею украдкой в Калифорнии.

Это было нелепо, и все же он ушел посреди деловой встречи и поехал на такси в «Харродс», чтобы убедиться, что старый знакомый ему солгал.

Как это ничтожество посмело очернить доброе имя его жены?

Прошлой ночью Габриель удивила его своей смелостью и раскрепощенностью. При одном воспоминании об этом символ его мужского естества напрягся. Их близость была особенной. Габриель занималась с ним любовью как в последний раз. Он не понимал причину, но отвечал на ее ласки. Разве могло быть иначе? Очевидно, она его околдовала. Другого объяснения он не находил. Он выбрал ее себе в жены, ведь она соответствовала всем его требованиям, но не ожидал, что будет так сильно ее желать. Он никак не мог ею насытиться, и это его беспокоило. Находясь рядом с Габриель, он едва узнавал себя. Он… желал. Желал того, чему не хотел искать название.

Придя в условленное место, он, подобно ненавистным папарацци, заглянул за стеклянный шкаф с товарами. Зачем он здесь? Что такое может показать ему Сильвио, чтобы он изменил свое отношение к Габриель?

– Я должен сказать вам правду о вашей жене, мой друг, – послышался утром в его трубке голос Сильвио.

– Как ты узнал номер? – с отвращением спросил Люк.

– Разве это имеет значение? – Сильвио самодовольно рассмеялся.

– Разговор окончен, – отрезал Люк. – Я подам на тебя в суд за вмешательство в мою частную…

– Она пришла ко мне с пикантными фотографиями, на которых вы вдвоем, – бесцеремонно перебил его Сильвио. – Они сделаны во время вашего медового месяца, не так ли? Вероятно, вы очень гордитесь своей женушкой. Должен сказать, у нее отличное тело.

– И ты думаешь, я поверю в то, что моя жена хочет продать тебе фотографии? – усмехнулся Люк.

– А почему она не может заработать немного денег? Чем она хуже других? – произнес Сильвио язвительным тоном. – Вам повезло, что принцесса пришла ко мне. Обратись она к кому-то другому – и вы бы вместе со всем остальным миром увидели эти снимки в ночном выпуске новостей. Не хотите мне верить, как хотите. По крайней мере, я вас предупредил.

Сейчас, полтора часа спустя, Люк понимал – его первая мысль была правильной. Ему не следовало здесь появляться. Он знал – Габриель никогда бы не пошла на такую низость и тем более не стала бы иметь дело с подонком вроде Сильвио.

Скорее всего, Сильвио сейчас где-нибудь притаился и снимает его, а завтра какая-нибудь желтая газетенка напишет, что Люк Гарнье встречался с любовницей в знаменитом лондонском универмаге, или что-нибудь еще более гнусное. Кто знает, как далеко простиралась фантазия этого продажного мерзавца?

Почувствовав отвращение к самому себе, Люк собрался уходить, но увидел ее и застыл на месте.

Войдя в зал, Габриель огляделась по сторонам и направилась в его дальний конец. Во всем белом она была очень элегантна, как и полагалось будущей королеве.

«Что она здесь делает?»

Ответ был уже известен Люку, но он не хотел верить своим глазам.

Мгновение спустя из-за угла появилась другая фигура. Сильвио.

Их встреча длилась считанные секунды. Габриель протянула Сильвио конверт и взамен вырвала у него из руки другой. Они обменялись несколькими словами, после чего она развернулась и ушла, не оглядываясь.

Посмотрев в сторону Люка, Сильвио дерзко улыбнулся и пожал плечами, но тот его едва заметил. Он чувствовал себя так, словно его пронзил насквозь острый зазубренный нож. Внутри у него все разрывалось, кричало от боли. Это чувство было хорошо ему знакомо. Он испытывал его, когда был ребенком. Тогда его вызывали ложь, домыслы, клевета. Вся эта грязь, которой поливали его родителей, попадала на него и приставала надолго.

На сей раз во всем виновата Габриель. Не его родство с четой Гарнье, которая навсегда осталась загадкой для собственного сына, а его жена. Та, которую он выбрал потому, что она казалась не способной на подобную низость.

Ему не следовало доверять ее публичной маске. Образу скромной, добродетельной принцессы, который продолжил вводить его в заблуждение даже после того, как он разыскал свою сбежавшую жену на другом конце земного шара. Она не лучше его эгоистичной матери. Разве он не знал об этом с самого начала? Разве не ожидал подобного поведения от всех женщин, с которыми встречался до нее? Чем красивее женщина, тем больше пакостей следует от нее ожидать. Разве он не усвоил еще в детстве эту простую истину?

До тех пор пока он не увидел ее с Сильвио, он даже не представлял, насколько она стала ему дорога. Всю свою сознательную жизнь Люк подавлял свои чувства, но на сей раз не смог уберечь свое сердце. Он это осознал в тот момент, когда оно напомнило ему о своем существовании невыносимой болью, словно открытая рана, которая никогда не затянется.

Габриель поняла, что что-то случилось, в тот момент, когда вошла в гостиную и увидела Люка. Застыв на месте, она уставилась на него.

Он сидел у камина, вытянув перед собой длинные ноги и положив руку на спинку дивана, который в его присутствии казался меньше обычного. На нем были черные брюки и темно-серый свитер, облегающий широкую грудь. Он выглядел спокойным и расслабленным, но Габриель чувствовала – это лишь видимость. Когда он посмотрел на нее, его серые глаза казались почти черными. Их взгляд пронзил ее подобно ледяной игле, а по спине пробежала дрожь.

Габриель не видела его таким с тех самых пор, как он появился на пороге дома Кассандры. Но даже тогда его глаза не смотрели на нее с такой враждебностью.

– Что-то случилось? – спросила она, подойдя к нему и сев в плюшевое кресло напротив.

Люк не ответил. Он продолжал пристально на нее смотреть, словно пытался прочитать ее мысли. Его лицо было непроницаемым. Он снова превратился в опасного неприступного незнакомца, которого она испугалась в день их свадьбы.

До этого момента она не осознавала, насколько мягче и доступнее он стал за прошедшие недели.

– Ты хорошо провела день? – спросил он ровным, ничего не выражающим тоном, но Габриель чувствовала, что это лишь затишье перед бурей.

– Да, спасибо, – машинально ответила Габриель привычным вежливым тоном. – Я встречалась за ленчем со старыми друзьями. Было весело. А как прошел твой день?

Его рот искривился, взгляд резанул ее подобно острому ножу, и Габриель почувствовала, как ее щеки заливает краска.

– Я тоже встретил старого друга, – пробормотал он, затем наклонился вперед и, глядя ей прямо в глаза, спросил: – Окажи мне любезность и будь со мной честна хотя бы сейчас, Габриель. Скажи, где они?

– Кто? – произнесла она в замешательстве. Он думает, она с ним нечестна? Габриель снова почувствовала себя неуютно рядом с ним. Ей казалось, подобного больше не случится, но, очевидно, ее поцелуи и ласки не растопили лед в его сердце.

– Мои друзья? – спросила она, не дождавшись его ответа. – На самом деле это мои дальние родственники. Мы встретились в Челси.

– Я спрашиваю не о твоих друзьях.

Его тон был таким резким, что ее передернуло. Габриель приказала себя сохранять спокойствие.

– Почему бы тебе не рассказать мне, что произошло? – спросила она. – Ты выглядишь таким…

Она осеклась. Что она могла ему сказать? «Ты выглядишь таким же холодным и неприступным, как когда-то? Таким ты был до того, как я поняла, что люблю тебя, поверила, что мы сможем сделать наш брак счастливым?» Сейчас был явно не самый подходящий момент для подобных откровений.

– Тебя не должно волновать, как я выгляжу, – отрезал Люк, источая опасность каждой клеточкой своего тела. – Тебе следовало бы больше беспокоиться о том, что я собираюсь сделать.

Габриель прищурилась. Очевидно, он ей угрожает. Но почему? В чем она перед ним провинилась? Она подумала о своей встрече с Сильвио в «Харродс», но даже если Люк о ней и узнал, то почему злится на нее? Ведь она сделала все, чтобы ему помочь.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду, – сказала она, сложив руки на коленях и выпрямив спину.