Глаза Габриель потемнели и потеряли зеленый оттенок. За прошедшие несколько недель Люк понял, что это означает: она чем-то расстроена. Его жена улыбалась, ее тело было расслаблено, и все же он чувствовал некоторое отчуждение.

– Рад слышать, что закат в чужом городе может заменить тебе меня, – сухо произнес он, пристально глядя на нее.

Ее ресницы на мгновение опустились, и, когда она снова посмотрела на него, ее глаза улыбались.

– Это шутка?

– Я никогда не шучу, – ответил Люк тем же сухим тоном, и Габриель рассмеялась.

– Ты уже закончил свои дела? – спросила она, отклонившись назад, когда он подошел ближе. Ее движение было едва заметным, возможно, даже неосознанным, но от него оно не укрылось. – В Европе сейчас уже довольно поздно.

– Я решил дать своим людям поспать, – сказал он. – Но лишь затем, чтобы завтра утром они начали работать еще усерднее.

Габриель скрестила руки на груди и плотнее закуталась в шарф, затем посмотрела вниз на огни города. Люк не замечал огней. Он видел только ее. Ему хотелось проникнуть в ее мысли, узнать ее секреты. Он признавал, что Габриель имеет над ним власть, какой не имела над ним прежде ни одна женщина, и хотел ближе ее узнать. Он был уверен, что со временем его интерес к ней пройдет.

– Ты хороший босс? – неожиданно спросила Габриель. – Они тебя любят?

Он посмотрел на нее с недоверием:

– Любят меня? – Он отвел назад плечи и нахмурился. – Я никогда об этом не думал. Мои служащие выполняют мои требования, в противном случае я подыскиваю им замену.

– В таком случае – нет, не любят. – В голосе Габриель слышалось веселье.

– Значит, вот как ты собираешься управлять своей страной? – спросил Люк с усмешкой. – С помощью своей популярности? Сомневаюсь, что подобная форма правления окажется эффективной.

– Между страхом и уважением есть различия, – ответила она, не обращая внимания на его резкий тон. – Хорошему правителю следует стремиться к последнему, а не к первому.

– Очень наивно, Габриель. Какое мне дело до того, любят меня мои подчиненные или нет? Пока они усердно работают, справляются со своими обязанностями и сохраняют лояльность, я их щедро благодарю. Если они хотят, чтобы их любили, пусть заводят себе домашних животных.

Брови Габриель изогнулись. Она была удивлена:

– Неужели тебе настолько безразлично их отношение? Пусть ненавидят, лишь бы подчинялись тебе и выполняли свои обязанности? Ты так считаешь? Тебе этого достаточно?

Люк не понимал, почему ее так интересовали его отношения с сотрудниками.

– Я их начальник, Габриель, а не любовник.

– Я тоже тебе не любовница, – ответила она, яростно сверкнув глазами. – Я всего лишь твоя жена. Мне следует тебя ненавидеть? Бояться? Тебе не будет до этого никакого дела, пока я тебя слушаюсь?

Люк застыл на месте.

– Ты сравниваешь себя с моими служащими? – мягко спросил он. – У тебя помутился рассудок?

– Я не вижу никакой разницы, – ответила Габриель с холодной улыбкой. – Мне лучше с самого начала знать свое место.

Ее слова поразили его. Они были так похожи на те, что ее отец сказал ему в Париже. Словно она была животным или служанкой. Люк не знал, почему сейчас эти слова так его взволновали.

Он положил руки на плечи Габриель и притянул ее к себе. Она не стала сопротивляться и слегка откинула назад голову, чтобы видеть его лицо. И все же, несмотря на физическую близость, его жена находилась где-то далеко. Она была слишком спокойна и рассудительна, в то время как он хотел видеть ее неистовой, неуправляемой. Такой, какой она была в постели. С каждым днем его все больше раздражал образ безупречной, выдержанной хостесс. Когда они не занимались сексом, она держала его на расстоянии, и это приводило его в ярость.

– Я готов выполнить любое твое желание, – сказал Люк. – Даже продолжать наш глупый спор.

– Разве мы спорим? – мягко спросила Габриель. Ее лицо было непроницаемым. – Если так, то приношу свои извинения. Я просто хотела кое-что для себя прояснить.

– Но должен сказать, – продолжил Люк, проигнорировав ее слова, – у меня были на этот вечер совсем другие планы.

– Да?

На ее лице не дрогнул ни один мускул, и почему-то ее невозмутимость расстроила Люка. Разве не такую жену он себе искал?

Отстранившись, он засунул руку в карман брюк и, достав оттуда обтянутую бархатом коробочку, открыл ее и протянул Габриель.

– Небольшой подарок, – спокойно произнес он. Внезапно его охватило чувство неловкости, и он, по- прежнему держа коробочку с кольцом, пожалел о своем порыве, но все же нашел в себе силы сказать: – Надеюсь, тебе понравится.

Габриель казалось, что Люк хотел на нее накричать. Его лицо было хмурым, тон формальным. Будь на его месте другой мужчина, она приняла б это за неловкость, даже робость. Даже ее вопрос о ее месте в его жизни не выбил Люка из колеи. Интересно, дело в процессе дарения или самом подарке?

Габриель посмотрела на кольцо, лежащее в коробочке, блеск которого мог соперничать с мерцающими огнями внизу. Подняв голову, она заглянула в глаза мужу, и от того, что она в них увидела, ее бросило в дрожь.

Люк не стоял перед ней на коленях, не говорил ей красивые слова. Он просто смотрел на нее. У нее перехватило дыхание. Дело не только в кольце, а в: том, как он его ей преподнес. Это было похоже на запоздалое предложение руки и сердца.

Габриель не понимала, почему это для нее так важно. Почему ее сердце готово выпрыгнуть из груди.

– Камень принадлежал моей матери. Оправа тебе бы не подошла, поэтому я заказал другую. – Достав кольцо из коробочки, Люк взял руку Габриель.

Она уже носила кольцо, которое он ей надел на безымянный палец во время свадебной церемонии, но это вызывало у нее совсем другие чувства. Возможно, потому, что она теперь лучше его знала. Он больше не был для нее чужаком.

В его большой ладони собственная рука показалась ей маленькой и хрупкой. Когда кольцо скользнуло по ее пальцу, у нее перехватило дыхание. Оно пришлось ей впору. Габриель подняла руку, чтобы им полюбоваться.

Крупный сверкающий бриллиант был прикреплен к простому платиновому ободку. Никаких излишеств. Кольцо полностью соответствовало ее вкусу. В распоряжении Габриель были фамильные драгоценности с многолетней историей, однако ни одно украшение не тронуло ее так, как это.

«Люку было не обязательно так поступать», – с удивлением подумала она. Они уже женаты. Его подарок показался ей таким… романтичным.

Но Люк Гарнье меньше всего походил на романтика.

– Оно очень красивое, – тихо произнесла Габриель.

Ей казалось, весь мир затих, и она слышит, как ее тело звенит от напряжения. Она не понимала, что породило волну чувств, которая захлестнула ее с головой.

Когда она наконец заставила себя посмотреть на Люка, в его глазах было столько огня, что она удивилась, как еще не сгорела дотла.

Его взгляд был пронзительным. Настойчивым. Все же интуиция подсказывала Габриель, что, несмотря на неприступный вид и суровый нрав, ее муж – человек ранимый. Новое открытие могло бы дать ей некоторую власть над ним, но вместо этого ей стало больно.

– Оно тебе идет, – так же тихо произнес Люк.

– Спасибо, – с трудом ответила Габриель, хотя ее душили слова, которые ей очень хотелось ему сказать. Тогда она подняла руку и, глядя ему в глаза, приложила ладонь к его щеке, на которой появлялась ямочка в те редкие моменты, когда он смеялся.