Тогда Люциан положил одну мою руку на подлокотник и, два раза обмотав ремешком, застегнул. Потом проделал то же самое со второй рукой. Еще два ремня перехватили крест накрест мою грудь, накрепко прижав меня к спинке кресла. Двигаться я больше не могла.

Люциан проверил, хорошо ли меня держат ремни.

— Нигде не давят? — спросил он, глядя мне в глаза.

— Нет, но…

— Отлично.

Еще один ремень, широкий и отделанный с внутренней стороны чем-то очень мягким, лег мне на горло.

— Нет, — прошептала я, впадая в панику. — Пожалуйста, только не горло! Нет!

Память услужливо вытаскивала из головы красочные картинки моей недавней агонии, перемешивая их словно в калейдоскопе. Вот я лежу на бежевом полу, горло сдавило невидимой рукой. На груди пресс. Я хватаю ртом воздух и задыхаюсь. Глаза мои покраснели из-за лопнувших сосудов. Струйки крови вытекают из уголков глаз, изо рта, из носа… Я стою у столба, пытаясь вырваться из держащих меня скоб. На горле окровавленная полоса.

Наверное, я начала задыхаться, потому что, когда я немного пришла в себя, на моей шее не было никаких ремней. Люциан сидел на подлокотнике. Его вдруг ставшая ледяной рука лежала у меня на лбу. Пальцы второй были прижаты к пульсу на моей шее.

Заметив, что я очнулась, он ласково провел ладонью по моей щеке, потом прижался губами к моим губам и выдохнул прямо в них.

— Успокойся, девочка моя. Больше никаких ремней на горле. Клянусь. Прости меня.

Мои губы ответили на его поцелуй.

Я не обижалась. Не винила его. Просто паника была сильнее меня. Страх задохнуться от любого нажима на горло теперь будет преследовать меня до конца дней. Но я все понимала. Ничего личного. Просто от одной мысли, что горло снова что-то сдавит, я была готова умереть.

— Что ты задумал?

Люциан вздохнул.

— Мне нужно показать тебя кое-кому, дорогая. Ты по уши увязла в этом дерьме, поэтому мне никак без тебя не обойтись. Понимаешь?

Я кивнула. Конечно, я понимала. Он — Закон в этом мире. А я была с теми, кто этот закон нарушил, какими бы благими ни были наши намерения. А они благими не были. Теперь я это знала точно. И то, что Люциан меня пощадил, хотя по большому счету, он давно должен был меня казнить — не убить, а именно казнить, прилюдно! — тоже факт. Но я жила, дышала. Пусть и не была полностью здорова. Но и это вопрос времени. И я должна хоть как-то искупить вину перед этим миром.

— Ты будешь сидеть в этом кресле. Молча. Ясно? — я снова кивнула. — Если вдруг я тебя о чем-то спрошу… я, девочка, и никто другой, понятно? Тогда ответишь. Но я вряд ли тебя о чем-то спрошу. Это так, на всякий случай. И еще… Мне не хотелось бы снова причинять тебе боль. И поэтому обойдемся без ментального кляпа. Это слишком сильное воздействие на психику. Особенно в твоем состоянии. Будешь сидеть молча?

— Да, я буду молчать.

— Замечательно, Мирослава. Значит, мы договорились.

О, мое полное имя. Все очень серьезно. На чей же допрос меня повезут? Гадать оставалось недолго.

Люциан еще раз проверил мои ремни, расправил плед и ушел. Со мной остались двое мужчин в форме спецподразделения Арки. Они тихонько переговаривались, стоя рядом со столиком.

— Угощайтесь, ребята. Виноград и сыр. Вина не предлагаю, естественно. Вы же на службе.

Я переводила взгляд с одного на другого. Как только до них дошло, что я обратилась к ним, они вперили в меня свои холодные равнодушные глаза. Ощущение было таким, будто меня с головой окунули в прорубь. Брр. Где Люциан таких понабрал? Явно не из этого мира. Но они люди, это точно. Нелюдей я определяла интуитивно.

— Не хотите — как хотите, — я изобразила милую улыбочку и отвернулась.

Прошло не очень много времени, прежде чем у одного из охранников квакнуло переговорное устройство. И все тут же зашевелилось. Один быстро пошел по дорожке из сада. Второй взял за ручки мое кресло и покатил следом. У самого входа к нам присоединились еще двое.

Я запоминала дорогу. Глаза же мне не завязали, значит, смотреть я могла. До этого дня я вообще не бывала нигде, кроме моей комнаты, располагавшейся где-то в апартаментах Люциана. И в сад погулять меня вывезли впервые. Что ж, будем наблюдать: эти знания всегда пригодятся. Ведь рано или поздно мне придется отсюда выбираться. А я была еще слишком слаба, чтобы воспользоваться своими способностями.

Вниз мы ехали на лифте. Номер подземного этажа мне подсмотреть не удалось — обзор перекрывал дюжий спецназовец. Но зато коридор я узнала. По нему меня вели на мой последний допрос. До того, как Люциан забрал меня к себе.

Мы оставили позади множество дверей, переходов, пару раз мое кресло спускали и поднимали на специальном подъемнике. Но я запомнила направление — северо-восток. Какой же, оказывается, громадный этот комплекс! А под землей буквально целый город. Впрочем, ничего удивительного. Так и должно быть. Не сомневаюсь, что куча проходов вообще ведет в иные миры. Наверняка ценных заключенных содержат именно там. И оттуда не сбежать, если не иметь врожденных способностей к передвижению по межмировым туннелям или в сопровождении тех, у кого есть специальные пропуски-амулеты.

У моих сопровождающих такие пропуски имелись — нагрудные знаки в виде стилизованной арки. Они мягко светились, когда мы приближались к таким проходам, но ни в один из них не зашли. Местонахождение туннелей я тоже запомнила. На всякий случай.

Наконец, мы пришли. Моя охрана выстроилась: один впереди, следом везут мое кресло и двое сзади. Я польщена. Четверо на одну меня, привязанную к креслу. Или это у них так положено. Ведь на допрос среди ночи меня тоже тащили четверо.

Местечко впечатляло. Темное, холодное, сырое и мрачное. Жуткое подземелье. Почти такое же, как средневековая пыточная, где мучили моего мужа.

Мне стало понятно, зачем Люциан так тщательно меня укутывал. Сырость тут была страшная. Она мгновенно запустила свои коготки мне за шиворот, и я невольно поежилась, радуясь, что мой плед достаточно теплый и толстый. Но все равно долго я здесь не выдержу.

Я осторожно огляделась. Пыточных приспособлений не видно. Уже хорошая новость. Но покрытые испариной каменные стены и низкая температура воздуха вполне могли их заменить. У левой стены стояло несколько стульев. Напротив нас — неизменный стол с компьютером. Справа две длинные балки, на разных уровнях вкрученные в стену. Чтоб кого-нибудь привязывать, я полагаю.

Правее стола обозначился освещенный дверной проем, и в комнату ввели двоих. Я невольно охнула, узнав пленников. Минни и Селия, жены Джоша и Троя. Вот черт! Значит, их взяли. Джош был мертв, это точно. Но как-то Арка вышла на Троя. Скорей всего через Минни. С Селией мы дружили, и очень было больно видеть ее здесь, избитую — ее лицо было сплошной синяк, — окровавленную, в лохмотьях. Минни выглядела не лучше. К тому же, похоже у нее что-то было с ногой. Она сильно хромала.

Обеих женщин толкнули к балкам и приказали стоять ровно и не двигаться. Селия скользнула по комнате мутным взглядом. Заметила меня. Ее глаза округлились, но она встала у стены, как ей и было сказано.

Из прохода вышел какой-то мужчина в черной форме Арки. В руках он держал толстую папку с бумагами. Он швырнул ее на стол и обернулся ко мне. Знак рукой — и мое кресло вывезли в центр.

— Итак, дамы, — он полуобернулся к Минни и Селии, — как вы заметили, миссис Меллон у нас, и она согласилась сотрудничать.

Девушки подозрительно скосили на меня глаза, обежали взглядами мое кресло, приметили довольно приличный вид — причесанные волосы, никаких видимых повреждений — и, разумеется, от их взоров не укрылось наличие теплого пледа.

Минни презрительно поджала губы. Но Селия вопросительно смотрела на меня. Я едва заметно