Во время первого осмотра он постоянно извинялся передо мной и Татьяной, которая ревела без остановок. Доктор Песков говорил, что должен был предвидеть такой поворот событий, предугадать болезнь, остановить неотвратимые процессы внутри моего сознания. Но я-то знаю, что ничего он не смог бы сделать: все было решено чертову кучу времени назад.
Для Татьяны случившееся – это лишь еще одна перевернутая страница ее жизни, но она желала соответствовать ситуации, поэтому напрягала свои слезные железы по полной программе. Хорошая постановка, думал я, когда успокоительное просачивалось сквозь вены прямо мне в мозг. Так началась история моей смерти, являющая собой отличный заключающий акт персональной дороги в ад.
И я растекаюсь по палате: мои руки – это прозрачные линии родниковой воды, а ноги – большие стебли недозревшего бамбука. В душе уже больше нет каких-либо переживаний, эмоций, нет даже грусти. Я кончаюсь раз и навсегда, а семейка этих долбаных карликов сидит сейчас где-то на своем облаке. Они злорадно смеются и тычут в меня пальцем.
Только все по кругу до рвоты.
Тебе нужно срочно идти в процедурную, а то что-то ты давно не ловил мышей.
Тебе нужно срочно идти в процедурную, а то что-то ты давно не ловил мышей.
Тебе нужно срочно идти в процедурную, а то что-то ты давно не ловил мышей.
