Во время войны[73], когда взрослые рабочие уходили на фронт, на фабрики и заводы стали усиленно набирать женщин и подростков. Работа на заводе, рядом со взрослыми, революционно настроенными рабочими, революционизировала подростков. Одно дело быть просто сыном или дочерью рабочего, лишь изредка видеть отца и еще реже слушать его рассказы, а остальное время находиться под влиянием бабушки, разного случайного элемента, набираться впечатлений улицы; другое дело работать на заводе, рядом со взрослым рабочим, быть втянутым в общую работу, ведущуюся по определенному плану целым коллективом, видеть, как работа одного зависит от работы других, каждую минуту чувствовать необходимость дружной дисциплинированности в труде и в повседневной борьбе с хозяевами, участвовать в этой борьбе, присутствовать на митингах и собраниях, слушать разговоры о происходящих событиях. Рабочая молодежь Питера в период между Февральской и Октябрьской революциями была глубоко охвачена революционным настроением, рвалась, что называется, в бой. Буржуазия влияния на рабочую молодежь не имела, «буржуев» рабочая молодежь ненавидела, презирала, влияние на нее имели лишь большевики и вначале псевдореволюционные партии: меньшевики, эсеры, анархисты. Кадеты влияли главным образом на учащуюся молодежь, которая устраивала враждебные демонстрации перед домом Кшесинской, ратуя за войну до победного конца, — они не научились понимать еще все значение рабочей молодежи, не научились еще по примеру Запада и США тысячами путей влиять на нее, развращать ее.

Революционно настроенная рабочая молодежь вначале плоховато, однако, разбиралась в том, что представляют собой большевики, меньшевики, эсеры, анархисты, сочувствовала тем, кто казался ей порадикальнее: анархисты, например, пользовались у молодежи большими симпатиями. Молодежь постарше входила в партию. Но вхождение в ту или иную партию часто было случайно. Помню одного молодого парня, большевика по настроениям, очень активного. Незадолго до Октябрьской революции он мне рассказывал: «Знаете, я вышел из партии». (Он был большевиком.) «Почему?» — спрашиваю. «Да, знаете, почему мы, молодежь, пошли к большевикам? Револьверы у нас на заводе большевики раздавали. Разве так можно? Надо разобраться». Через недели две парень уже был в рядах Красной гвардии, охранявшей Смольный.

В апреле — июле 1917 года партия целиком была поглощена борьбой за влияние на широкие массы трудящихся. Поскольку усиливалось влияние большевиков на рабочие массы вообще, то, естественно, усиливалось влияние большевиков и на молодежь. Взрослые рабочие — большевики толковали с молодежью, вели среди нее разъяснительную работу. Большевистская газета «Правда» вела большую работу в деле борьбы за охрану труда молодежи, за сокращение для молодежи рабочего дня, вела кампанию за предоставление молодежи начиная с 18 лет избирательных прав. Молодежь много читала «Правду» и пропитывалась большевистскими идеями. Однако молодежь стремилась увязать как-то в единое целое свои взгляды, активно проработать их, увязать их с культурной работой, с вопросами быта. Потребность в этом, а также в объединении в особую молодежную организацию была очень сильна. Вопрос, как организоваться молодежи, стоял очень остро. Вслед за женской международной конференцией летом 1915 г. состоялся международный конгресс социалистических организаций молодежи.

Организации социалистической молодежи были много слабее организаций буржуазной молодежи. По 17 странам в 1915 г. насчитывалось всего 120 тысяч человек рабочей молодежи, организованной в социалистические союзы, причем в 12 странах все руководство принадлежало оппортунистам, которые выделяли для этой цели особые комитеты из членов партии. Работа союзов молодежи сводилась часто только к распространению литературы, повесток и выполнению отдельных поручений партии. На конгрессе Интернационала социалистических организаций молодежи в 1915 г. от нас представителями были тт. Инесса Арманд и Сафаров. Большевики стояли за самостоятельность союзов молодежи, за высвобождение их из- под опеки оппортунистических партий II Интернационала, за широкое вовлечение в социалистические союзы молодежи широких слоев рабочей молодежи. С 1 сентября 1915 г. стал выходить в Швейцарии «боевой и пропагандистский орган Международного союза социалистических организаций молодежи».

В декабре 1916 г. т. Ленин писал по поводу журнала «Интернационал молодежи» следующее:

«В «Интернационале Молодежи» помещен ряд хороших статей в защиту революционного интернационализма, и все издание проникнуто превосходным духом горячей ненависти к изменникам социализма, «защищающим отечество» в настоящей войне, самым искренним стремлением к очищению международного рабочего движения от разъедающих его шовинизма и оппортунизма.

Разумеется, теоретической ясности и твердости в органе молодежи еще нет, а может быть и никогда не будет именно потому, что это — орган кипящей, бурлящей, ищущей молодежи. Но к недостатку теоретической ясности таких людей надо относиться совсем иначе, чем мы относимся — и должны относиться — к теоретической каше в головах и к отсутствию революционной последовательности в сердцах наших «окистов», «социал-революционеров», толстовцев, анархистов, всеевропейских каутскианцев («центра») и т. п. Одно дело — сбивающие пролетариат с толку взрослые люди, претендующие на то, чтобы вести и учить других: с ними необходима беспощадная борьба. Другое дело — организации молодежи, которые открыто заявляют, что они еще учатся, что их основное дело — готовить работников социалистических партий. Таким людям, надо всячески помогать, относясь как можно терпеливее к их ошибкам, стараясь исправлять их постепенно и путем преимущественно убеждения, а не борьбы. Нередко бывает, что представители поколения пожилых и старых не умеют подойти, как следует, к молодежи, которая по необходимости вынуждена приближаться к социализму иначе, не тем путем, не в той форме, не в той обстановке, как ее отцы. Поэтому, между прочим, за организационную самостоятельность союза молодежи мы должны стоять безусловно и не только вследствие того, что этой самостоятельности боятся оппортунисты, а и по существу дела. Ибо без полной самостоятельности молодежь не сможет ни выработать из себя хороших социалистов ни подготовиться к тому, чтобы вести социализм вперед».

Мы много говорили с Ильичем о том, как вести работу среди молодежи.

Петроградский комитет встал также на точку зрения самостоятельности организации рабочей молодежи. Петроградская рабочая молодежь вылилась в следующую организацию: представители от заводов образовывали районные комитеты, районные комитеты избирали на полтора месяца Центральный комитет.

По приезде из-за границы в апреле 1917 г. я стала работать среди молодежи, ходить на их собрания, толковать с молодежью, писать в «Правду» статьи о молодежи. Начала с информации об Интернационале молодежи, водила к нашей рабочей молодежи приехавших к нам представителей шведского союза молодежи, вела агитацию за то, чтобы наш союз молодежи примыкал к Интернационалу.

Посещая собрания Союза рабочей молодежи (я бывала главным образом на собраниях Василеостровского и Выборгского районных комитетов молодежи), я увидела, что наша молодежь во многом отличается от западноевропейской. С одной стороны, она была много моложе, гораздо беспомощнее в области общеобразовательных знаний, но в то же время в своей массе гораздо более революционно настроена, стояла гораздо более под влиянием рабочего класса. Ей нужна была большая помощь в культурном отношении. Молодежь рвалась к знанию, ей хотелось обсудить поосновательнее вопросы быта, морали и т. п. Партия в этом отношении помогала. Помогали отдельные товарищи-партийцы — Слуцкая, Куклин, Чугурин, Харитонов и др., — но оформлена эта помощь не была до конца. Тяга к знанию толкнула молодежь на организацию общества «Труд и свет». К этой организации примазался сотрудник черносотенной суворинской «Маленькой газеты», выдал себя за представителя «беспартийных социалистов», стал секретарем «Труда и света», достал на эту организацию, кажись, тысячу рублей, устраивал собрания ее верхушки у себя на квартире. Он льстил ребятам, якобы был исполнителем их воли, а на деле старался оттянуть их от партии, от революционного движения. При содействии Шевцова был составлен «устав» организации. Наивнее, нелепее трудно себе что-либо представить. Но около этого «устава» разгорались очень интересные разговоры. В «уставе» было, например, сказано, что все члены организации, без различия пола, должны уметь шить. Около этого вопроса развернулась очень интересная и горячая дискуссия по женскому вопросу. И о чем бы ни говорилось в уставе, все вызывало споры. Кто