«Прекратите немедленно», – мысленно приказала она ему. Дождавшись, когда с лица Томаса исчезнет зловещая гримаса, она повернулась к Рональду. – Я спрашиваю, что тут такого?!
– Если свидетельства о смерти нет, – пояснил Рональд, – значит, она не умирала.
– Она могла умереть в другом месте. Может…
– Думаю, ее вообще не существовало, – перебил Рональд. – Эти штуки с креветками просто…
– То есть как это «не существовало»?!
– Свидетельства о рождении тоже нет. Ни Гомера, ни Скарлет.
– Кто такой Гомер? – фыркнула Клеа, теряя терпение.
– Отец Скарлет. «Гуднайт-гэлери» сделала состояние на Гомере, потом вдруг переключилась на Скарлет, а через несколько месяцев о ней словно забыли. С этого времени, собственно говоря, и начинается период упадка галереи, – пояснил Рональд. – Ты была права. Что-то тут не так.
– Правда? – Впервые, с тех пор как Рональд отдал ей деньги Дэви, в глазах Клеа появилось нечто, похожее на одобрение: – Рональд, ты великолепен!
Рональд вспыхнул, мгновенно забыв о креветках.
– Клеа, я…
Она многозначительно сжала его руку:
– Узнай все, что можешь, и приходи завтра утром. В десять. Прямо ко мне в спальню.
– Обязательно, – задохнулся Рональд, чуть не уронив тарелку. – Обязательно приду, я…
Он говорил что-то еще, но Клеа, повернув голову, снова увидела Мейсона рядом с Гвен.
– Прости, Рональд, мне нужно кое с кем поговорить, – сказала она, погладив его по руке. – Увидимся завтра.
– Клеа! – обиделся Рональд.
Что же, пусть обижается. Это его проблема.
Приклеив к губам улыбку, она направилась к Мейсону. Он просто обязан сделать ей предложение к концу недели, иначе она примет меры. И если на пути встанет чертова галерея, она сумеет ее смести, пустив в ход все, что раскопает Рональд. Не поздоровится и Гвен Гуднайт.
Дэви спокойно наблюдал за окаменевшей в дверях Тильдой.
– Значит, дошло, – наконец мрачно вздохнула она.
– Просто не понимаю, почему я не увидел этого раньше, – ответил он, надеясь развеселить ее. – Тупой болван. Не заметить очевидного!
– Теперь ты знаешь. Это как с Луизой. Если только узнаешь правду, все становится очевидным.
Голос совсем тоненький. И прерывистый. Вид такой жалкий, что, похоже, ей сейчас не до его ощущений.
– Выглядишь как смерть, – отрывисто бросил он. – Перестань терзаться и иди сюда.
Тильда, вздохнув, пересекла помещение, села рядом и вытянула руки.
– Все правильно. Тащи меня в тюрьму.
Дэви завороженно уставился на тонкие запястья:
– Если это для наручников, спасибо, сейчас сбегаю и принесу, но тюрьма – не то место, куда бы я хотел притащить тебя.
– Я так и знала, что у тебя где-то есть наручники, – покачала головой Тильда. – Но и тебя разоблачили, не сомневайся. Саймон сказал Луизе, что ты работаешь на ФБР.
Дэви поперхнулся, дав себе слово непременно придушить Саймона.
Тильда бессильно уронила руки:
– А я привела тебя сюда. Вот какая из меня мошенница. Привести федерала на место собственного преступления!
Дэви слегка опомнился и решил идти напролом.
– Скажи, не в этом ли кроется причина, по которой ты говорила «нет» последние две недели?
– По крайней мере, одна из них. Я все время боялась, что проговорюсь и ты…
– И что я сделаю? Арестую тебя прямо в постели? После того как надругаюсь над тобой? Нет, пожалуй, я убью Саймона.
– Ты не подозреваешь, сколько времени я держала в себе эту тайну, – призналась Тильда, оглядывая картины.
– Знаю. Семнадцать лет. Ноты можешь расслабиться. Луиза все поняла неправильно. Мы не из ФБР, и сомневаюсь, чтобы нас с радостью туда приняли. Просто иногда нас просят выполнить кое-какие поручения, но мы не агенты. И не хватаем людей почем зря. Так что твой секрет в полной безопасности.
Тильда громко сглотнула.
– Хотелось бы уточнить: ты не собираешься сажать меня под замок?
– Да я и не смог бы: Во-первых, как я сказал, я не агент. Во-вторых, никто не подавал на тебя жалобы,
