— Моя мать звонила вам насчет кредита.

От этих слов Куинн почувствовала себя еще неуютнее. Ей тридцать пять лет, а мать до сих пор ведет переговоры о ее делах.

Барбара кивнула:

— Ты покупаешь старый дом на Эппл-стрит, верно? — Казалось, сама она не очень-то рада этому.

— Ну, видишь ли, настало время обзавестись собственным жильем, — ответила Куинн, гадая, откуда у нее такая уверенность. Мысль о собственном доме, о свободе, о взрослой жизни и независимости кружила ей голову, но стены банка напоминали о том, что «иметь дом», в сущности, означает «иметь кучу денег». Она улыбнулась Барбаре, стараясь унять нервную дрожь. — Тебе ведь приятно иметь собственный дом, правда?

— Нет, — сказала Барбара.

— Э-э-э…

«Черт побери!»

— Я займусь бумагами. — Барбара ткнула пальцем куда-то за спину Куинн. — А ты тем временем посиди у второго стола.

Куинн кивнула и, подойдя к массивному столу из красного дерева, опустилась на краешек тяжелого кресла, обитого зеленой кожей. Она почувствовала себя послушной двенадцатилетней девочкой и с трудом подавила желание откинуться на спинку и подрыгать ногами. Ну почему покупка дома ввергает ее в щенячий восторг?

Когда Барбара уселась напротив, держа в руках целую кипу бланков, Куинн спросила:

— Почему тебе не по душе иметь собственный дом? Может быть, и мне следует отказаться от покупки?

Барбара положила документы на стол.

— Приобретение дома — это великолепное вложение средств, которое непременно оправдается в будущем. Снимая квартиру, ты расходуешь деньги безвозвратно, а покупка дома сродни приобретению надежных акций. Вдобавок этот доход не облагается налогом, а значит, приобретение жилья в собственность является весьма выгодной финансовой операцией.

Куинн с сомнением взглянула на Барбару. Барби из Банка.

— Так почему же тебе не нравится иметь собственный дом? — повторила она.

Барбара заерзала в кресле.

— В доме нужен мужчина. То и дело что-то ломается, и тогда приходится звать кого-нибудь на помощь. Но очень часто попадаются некомпетентные люди, и ты оказываешься в затруднительном положении, поскольку не понимаешь, что произошло. Мужчины понимают — компетентные мужчины. Иными словами, в доме непременно должен быть мужчина.

Вот тебе и Барбара, феминистка от финансов.

Барбара улыбнулась Куинн:

— Но тебе опасаться нечего. У тебя ведь есть тренер Хиллиард. Похоже, он весьма компетентный человек.

— У меня больше нет Хиллиарда, — отозвалась Куинн. — Я от него ушла. Этот дом я покупаю только для себя.

Лицо Барбары выразило сочувствие. Банковская Барби куда-то исчезла.

— Мне очень жаль, Куинн. Это ужасно. Я ненавижу мужчин, которые вот так поступают с женщинами.

Куинн хотела спросить: «Как именно?» — но это означало бы завести разговор о мужчинах, а ей нужно только одно — кредит. Хотя…

— Тебе кажется, будто можно положиться на него, — продолжала Барбара, — но потом что-нибудь случается, и он не в силах справиться. И тогда ты думаешь: «А чего я волнуюсь? Если от него нет толку, мне проще жить одной». Но мужчины этого не понимают.

«Я тоже», — хотела сказать Куинн, но лишь кивнула.

— Но ты ведь, кажется, в хороших отношениях с Дарлой Зейглер, верно? — Теперь Барбара улыбалась от уха до уха. — Ее муж — очень компетентный человек.

— Да, он… — начала Куинн и подумала: «Только этого не хватало».

— Я слышала, он даже ремонтирует канализацию в своем доме. — На лице Барбары появилось мечтательное выражение. — На такого мужчину можно положиться. Дарле очень повезло. — Она откинулась на спинку кресла. — Ты всегда можешь позвать его на помощь. Он умеет все.

— Барбара, если тебе так не нравится владеть домом, продай его, — сказала Куинн. «И прекрати ухлестывать за женатыми водопроводчиками и электриками. И автомеханиками».

— Не могу, — ответила Барбара. — Это дом моих родителей. И это — отличное вложение средств.

— Может, тебе записаться на вечерние курсы водопроводного дела? — предложила Куинн.

Барбара отпрянула, и ее лицо вновь превратилось в пластмассовую маску.

— Я посещаю вечерние курсы по инвестменту. А теперь тебе нужно заполнить вот эти формы и приложить соответствующие справки…

Куинн слушала вполуха, размышляя, не следует ли предупредить Дарлу, что Барбара проявляет интерес к Максу. Наверное, нет. В сущности, ничего не произошло, и вряд ли Барбара станет околачиваться у авторемонтной мастерской или вытворять что-либо подобное.

Всего неделю назад ее жизнь была куда проще. Школа, квартира, дружба с Ником — на минуту Куинн охватила растерянность, она скучала по Нику, который бежал от нее как от чумы, — но с другой стороны, неделю назад в ее жизни был Билл и не было Кэти.

Барбара указывала нужную графу безупречно наманикюренным жемчужно-розовым ногтем:

— Заполни этот бланк и подпишись вот здесь. У тебя есть вопросы?

Вопросы. Стоит Куинн подписаться «вот здесь» — и на ее плечи ляжет долг в шестьдесят три тысячи и она лишится большей части своих сбережений.

Зато обретет свободу. Взрослая женщина, у которой есть собственный дом. И тахта.

— Никаких вопросов, — ответила Куинн. — Я уверена, что поступаю правильно.

На обратном пути в школу она заглянула в единственный на весь Тиббет мебельный магазин и купила в честь сделки массивную широченную кровать из золотистого дуба с четырьмя столбиками. После старенькой койки, на которой она провела ночь в родительском доме, и двуспальной кровати, которую делила с Биллом, новое ложе выглядело настоящим футбольным полем. Хотя двенадцать сотен долларов были слишком солидной суммой, чтобы тратить ее с бухты-барахты, мысль о покупке показалась Куинн весьма удачной, и она даже не колебалась.

У нее были кое-какие виды на эту кровать.